На протяжении всех дней путешествия через Индию Катманду мерцал перед нашим мысленным взором, далекий и таинственный, как сам Эверест. Для путешествующего по воздуху он находится в трех днях полета от Лондона. Для нас, передвигавшихся по морю и посуху, это было трехнедельное путешествие с препятствиями и неудобствами на каждом шагу. Мы стремились скорее к нему, стремились к спрятанному городу, охраняемому в своей затерянной долине барьерами жары и высоты. Завтра мы увидим его. Мы достигнем цели. Но тем самым чары будут развеяны.
Мы входим в долину
Полковник Грант был весьма любезен: он угостил нас черным кофе и заказал на четверть первого ночи «джип». В мрачный ночной час мы оказались под тусклым электрическим светом на станции канатной дороги. Началась работа. Мы смотрели, как наши грузы один за другим подвешивались к блокам и, качаясь, ныряли куда-то вверх, в ночную тьму. Каждый тюк следовало проверить и записать номер соответствующего блока. Как всегда здесь было больше людей, чем нужно; большинство, как всегда, присутствовало для дачи «весьма ценных указаний». Весь процесс занял пять часов; при этом 507 мест были сгруппированы в 87 тюков. Обычно к нашим грузам в качестве балласта на блоках добавлялись тяжелые мешки с рисом. Я невольно подумал, что, вероятно, такой метод транспорта используется в экспедиции в последний раз. Наши внуки будут потрясены теми трудностями, которые выпадали на долю ранних пионеров Непала в ту пору, когда дорога ещё не была построена.
В 8 часов утра мы, шатаясь, ушли и у палатки помогавших нам строителей попили чаю с громадными сандвичами. Затем нас повезли на «джипе» обратно в деревню, откуда начиналось тридцатикилометровое путешествие до конца дороги, до селения Танкота, примерно в 8 километрах от Катманду.
Дорога через холмы начиналась крутым подъемом по каменистым, поросшим кустарником склонам, обращенным к Чизапани. С вершины гребня, усеянного темно-красными рододендронами, открывался прекрасный вид на большой пролет канатной дороги. Мы могли видеть наши грузы, раскачивающиеся на тросе, который казался отсюда тоненькой нитью, и плывущие через ущелье к едва видимой на противоположном склоне мачте. Было страшно подумать, что один лишь ящик с высокогорной обувью, упавший с трехсотметровой высоты и разбившийся вдребезги, мог погубить всю экспедицию. Я верю, что такие аварии весьма редки, однако в этом вряд ли можно убедить поставщиков ценных грузов. К счастью, другая наша тревога была быстро развеяна вычислениями Майкла: за исключением, может быть, ящика со смешанными рационами, все наши запасы прибыли в целости и практически в сохранности на конечную станцию канатной дороги.
Сам переход был нашей первой настоящей разминкой. На корабле, несмотря на бесчисленные прогулки по палубе, мы все же практически принимали лишь воздушные ванны. Здесь же переход проходил по местности, на которую пыльное лето ещё не наложило свою лапу. Розовый цветущий миндаль гармонично выделялся на фоне желтой глины, основного материала многих деревенских построек. Часто можно было наблюдать и такое: верхняя часть постройки желтая, нижняя — побеленная; и, как правило, соломенная крыша. Рощи миндаля и груши на переднем плане, возвышающиеся за ними крутые склоны холмов, поросшие лесом или пересеченные террасами,— сплошная идиллия. Однажды, отдыхая на траве у обочины дороги и уплетая вторую лепешку, Майкл промолвил: «Не знаю, что там будет с экспедицией, но сегодня я действительно счастлив!» Мне оставалось только согласиться с ним.
Когда мы подходили ко второму перевалу высотой 1800 метров, следы бульдозера становились все более заметными. Впоследствии мы узнали, что незадолго до нас по этой каменистой, пыльной и обдуваемой ветром дорога прошла одна из этих машин, что являлось рекордным достижением. Единственные механические устройства, которые мы могли ещё обнаружить, были грузовики, разобранные на основные части. Тридцати носильщикам требуется примерно неделя, чтобы перетащить грузовик через холмы до Катманду, и по пути мы видели три такие команды, однако я не могу утверждать, что хоть одна из них была в движении; по-видимому, в таких походах требуется весьма усиленный отдых. Мы сами, продолжая подъём по небольшому оврагу, начали чувствовать, как трудность пути сказывается на наших не вошедших ещё в форму ногах. Мы вздохнули с облегчением, взобравшись на последний перевал и окинув взором долину Непала — такое место, которое ещё утром казалось нам столь же далеким, как Тихий океан. Первый же взгляд на широкую, спокойную равнину, окруженную лесом и холмами, мог очаровать любого. Однако мы ещё туда не добрались; мы не достигли даже Танкота, где нас должны были встретить, как обещал мне накануне по УКВ-рации Джон. Зигзагообразный спуск через заросли сосны, кедра и других деревьев казался нескончаемым. Во второй половине дня небо заволокло облаками, стало душно. Появились многочисленные непальцы, с трудом преодолевающие подъём; наиболее состоятельные передвигались в чем-то подобном портшезу. Все они с любопытством посматривали на наши необычные фигуры.