Именем героя в Карабаше названы: 6 начальная школа, где учился Шурик, и улица, где жил он до ухода в Советскую Армию.
Нет в городе человека, который бы не знал о своем знатном земляке Сугоняеве Александре.
ЗА ОДЕРОМ
Младшему лейтенанту Каскову долго не удавалось скрестить оружие с врагом, а «бить» условного противника в классе тактики и на учебных полях восточнее Москвы изрядно надоело.
Кавалерийские краснознаменные курсы имени С. М. Буденного находились в Москве, на которых учился младший лейтенант. Фронт Великой Отечественной войны совсем рядом, а Касков по-прежнему с остервенением рубит лозу, колет чучела, чистит коня.
Поэтому Леонид Касков и писем на родной кыштымский завод, товарищам по цеху, долгое время не писал. Когда в декабре 1941 года от Москвы погнали фашистские орды, Каскову опять не пришлось участвовать в боях. А ведь враг был рядом. И только в конце следующего лета он влился в действующую армию.
Кавалерийский полк, где служил Касков, дрался с оккупантами на Украине. Бесконечные отступления измотали людей и лошадей, и Касков, попав в эти условия, глубоко переживал неудачи войны. Не будет же он, коммунист Касков, хвастаться, как эскадрон удирал на восток. И так зло накипало частенько в груди, а тут еще непролазная грязь на дорогах, разбитые мосты, нехватка фуража, продовольствия. И так каждый день.
Наши войска перешли в наступления на ряде фронтов. Уже мощной лавиной двинулись они с Орловско-Курской дуги.
— Теперь мы покажем фашистам кузькину мать, выжмем из нашей «техники» все, что она способна дать, — смеялся лейтенант Касков, поглаживая черную гриву своего коня.
Эскадрон двигался по непролазной грязи к Днепру, не отставая от танков.
Танкисты с хода форсировали Днепр, ворвались ночью в Киев и очистили столицу Украины от фашистских захватчиков.
Гвардейцы-конники вместе с другими войсками двинулись дальше на Запад. Кавдивизия сражалась бок о бок с прославленной пехотой. Вот когда сердце Леонида Каскова запело от боевого счастья.
Вдали от Киева Касков получил тяжелое ранение. Но недолго он находился в госпитале. На молодом теле и раны заживают быстрей. А полк за это время далеко ушагал — еле догнал.
Преследуя разбитые части гитлеровцев из района Ковеля, эскадрон Каскова с боями подходил к реке Буг.
— Даже забывать стали, как плоховато воевали в первые месяцы войны, — вспоминал Касков на привале. — Сил было вроде и немало, а взаимодействия родов войск не хватало.
— Зато теперь нас никто не остановит, — сверкнув зубами, весело сказал казак с вихрастым чубом, с забавной фамилией Оторвирука.
— Фашистский гадина получит еще не один удар, — горячился, как всегда, туркмен Байрам Дурдыев, командир пулеметного расчета. — Только бы добраться до его берлога.
— А по-моему, его бить надо здесь, не отпускать до дому, — советовал Оторвирука, поглядывая на комэска.
По тому, как повернулся в его сторону командир эскадрона, по прищуру серых глаз, ординарец безошибочно определил: одобряет старший лейтенант высказанное предложение.
Ординарец неожиданно вспомнил, что точно так же однажды говорил командир. Он покраснел до ушей и пошел к коням, привязанным к дереву.
— Правилна, — сказал Байрам Дурдыев, не заметив смущения Оторвирука. — Када придем до берлога, все равно из врага шашлык делать будем.
Конники смеялись над байрамовым «шашлыком», весело покрикивая на коней, яростно сверкавших глазами и бивших копытом о землю.
Где-то совсем рядом бомбила фашистская авиация. Земля вздрагивала, лошади озирались по сторонам, фыркали.
Буг перешли сравнительно спокойно и понеслась конница по дорогам Польши. Гитлеровцы хотели оторваться от преследующих, перебраться за Вислу и там закрепиться на заранее укрепленных рубежах. Не вышло! Советские войска на плечах противника ворвались на западный берег реки. Так было под Варшавой, у м. Пулавы, так было и на Сандомирском плацдарме. На одном из них очутился и эскадрон Каскова. Лихость и отвага, хитрость и безумная храбрость, — все эти качества эскадрон не раз показал на полях сражений.
Кавалерийский корпус подходил к городу Грюмберг. Впереди капризная река Одер — последняя ставка гитлеровцев. Стянув к Одеру свое «тотальное» войско, мобилизовав всех, кто способен таскать автомат и фауст-патрон, Гитлер и Геббельс не перестают вопить по радио и в прессе, что стоит еще немного продержаться и час гибели ненавистным большевикам обеспечен.