– Глуши мотор! – заорал Каматаян, разделавшись с рацией. Напарник послушно заглушил мотор. Вода в трюм почему-то стала прибывать еще быстрее.
Тем временем двое других пиратов, держа на мушке людей из трюма, заставляли их перетаскивать мешки в шлюпки.
Те, подчиняясь, проклинали автоматчиков, но таскали мешки исправно. Видно было, что в трюме был крепкий народ, привыкший к тяжелой работе. Они отправились искать счастливой жизни в Новой Зеландии, и каждый заплатил пиратам не меньше тысячи долларов за то, чтоб те доставили их к цели путешествия, но теперь многие начинали понимать, что никуда, кроме как на корм рыбам, их не доставят.
Каматаян с автоматом бросился к одной из шлюпок, опасаясь, что люди, грузящие в нее мешки, могут в суматохе попробовать спустить ее на воду. Как раз в тот момент, когда он, держась за снасти, добрался до шлюпки, двое рабочих действительно пытались ее отвязать. Каматаян немедленно полоснул автоматной очередью, и эти двое исчезли за бортом.
Выстрелов на судне услышать не могли, потому что шум от бури стоял такой, что даже взрыв ящика с динамитом вряд ли был бы услышан. Судно наполнялось водой быстрее, чем шлюпки наполнялись мешками. Каматаяну нужно было принимать решение. Оставаться на тонущем судне было опасно. Его посадка и так уже была совсем низкой, и корабль вот-вот могло захлестнуть через верх и затопить через открытые в трюм люки, по которым все еще поднимали мешки.
Каматаян приказал спускать шлюпки, и, дождавшись, когда на палубе оказалось меньше всего рабочих, неожиданно стал полосовать их автоматными очередями. Остальные рабочие спрятались в уже почти наполненный водой трюм. Каматаян подал жест своему напарнику садиться с пиратами во вторую шлюпку. Сам он сел в первую шлюпку, куда уже набилось несколько человек, в которых он по счастливой случайности не попал. Каматаян не препятствовал им, потому что хотел иметь несколько человек на веслах.
Шлюпки отчалили от борта судна. Их швыряло с такой силой, что Каматаян опасался, что их вот-вот разобьет в щепки. Когда отплыли на несколько метров, он заметил, что на палубе появились те, кому удалось выбраться из практически затопленного трюма. Каматаян понимал, что при такой качке стрелять бесполезно, и приказал гребцам, чтобы они гребли поскорее от тонущего корабля.
Люди с палубы стали прыгать в воду и пытались плыть кто к одной, кто к другой шлюпке. Пираты угрюмо наблюдали за пловцами, дожидаясь, пока те приблизятся достаточно близко, чтобы стрелять наверняка. Хотя гребцы и старались изо всех сил, их усилия были малоэффективными, ибо в хаотичном движении волн между шлюпками и кораблем было невозможно выдерживать какое-либо направление.
Вдруг корабль начал скрываться в волнах, и от этого часть людей и вторую шлюпку накрыло огромным валом.
Шлюпку Каматаяна тоже почти перевернуло, но гребцам, расставившим весла в стороны, каким-то чудом удалось остаться на плаву. В стене дождя уже ничего нельзя было разглядеть. На поверхности воды появилось несколько голов, и они стали отчаянно приближаться к борту шлюпки. Каматаян открыл огонь. Некоторым все же удавалось доплыть до борта, и тогда гребцы били их веслами.
Минут через десять все было кончено. В шлюпке Каматаяна осталось шесть человек на веслах и он на корме. Пытающихся спастись больше не было.
Глава 3
Пляжная история
Шлюпку с потерпевшими кораблекрушение филиппинцами болтало еще несколько часов. Иногда казалось, что все усилия гребцов напрасны, и ее все-таки перевернет очередная волна. Но ветер понемногу стал стихать, и волнение на море постепенно стало спадать. Между тем рассвело, и гребцы в изнеможении повалились на дно шлюпки.
Каматаян не смыкал глаз. Он по-прежнему сидел на корме с автоматом в руках. Было ясно, что стоит ему закрыть глаза, как его огреют веслом и выбросят за борт. Пират, чтобы не уснуть, стал напряженно думать, что делать дальше. Во все стороны простирался океан, и нужно было выбирать направление. Пресной воды в шлюпке не было, еды тоже. Все свободное пространство между гребцами занимали мешки с героином.
Каматаян решил, что если ориентироваться по солнцу, можно поддерживать направление на юго-восток. Припоминая последнее местоположение судна перед бурей, он был почти уверен, что если идти на веслах в этом направлении, то они неминуемо наткнутся на тот или другой остров Новой Зеландии. Капитан рассудил: не могло же их настолько отнести, чтобы они проскочили огромные острова. Тем более течение и легкий ветер подгоняли лодку в том же направлении.
Каматаян понимал, что сотню миль преодолеть на веслах без воды, питья, а для него и без сна, было утопией, но он не хотел об этом думать. Он рисовал в своем воображении, как на юго-востоке появится тонкая полоска суши, и они высадятся на достаточно пустынный берег, которыми так изобилует Новая Зеландия с населением небольшого столичного города и территорией, сопоставимой с Великобританией. Там он заставит рабочих помочь перетаскать свои мешки с продуктом в укромное место, а потом избавится от свидетелей, затопит шлюпку и доберется до своего контакта в Веллингтоне. Потом они вместе вернутся и заберут товар.
Гребцы, похоже, догадывались о планах Каматаяна и только ждали момента, чтобы его уничтожить.
На вторые сутки Каматаян не выдержал и на мгновенье сомкнул глаза. Когда он их открыл, то с ужасом увидел над собой занесенное весло. Каматаян спустил курок, на котором все время держал затекший палец, и замахнувшийся веслом упал за борт.
– Выловите труп! – закричал Каматаян гребцам, угрожая автоматом. – Через пару дней все мы сдохнем от голода и жажды, а в этом борове не меньше пяти литров крови!
Но гребцы замешкались, и тело исчезло в глубине.
Каматаян, разразившись проклятиями, пересадил одного из гребцов на корму, чтобы тот правил рулем, придерживаясь курса на юго-восток, а сам пересел на нос. Теперь ему не было видно лиц оставшихся гребцов, но и те тоже не могли за ним следить. Он направил автомат на их спины и отчетливо сказал:
– Учтите, что я знаю ваши семьи. Если мы доберемся до берега и вы меня заложите, мои люди выпустят кишки всем вашим близким, родным и знакомым до седьмой воды… А потом уже позаботятся прикончить и вас. И мне плевать, кто из вас окажется стукачом, – убьем всех.
Гребцы отвечали угрюмым молчанием.
К концу вторых суток весла уже почти не поднимались в руках измученных людей. Они периодически менялись местами с рулевым, таким образом немного отдыхая. Каматаян, хотя и не греб, тоже был полностью измотан и мучительно страдал от жажды. Он всерьез начинал подумывать застрелить одного из гребцов и пить его кровь. Он когда-то слышал от отца, что пираты в подобных ситуациях именно так и поступали.
Каматаян решил, что выстрелит в упор в затылок одному из гребцов так, чтобы тот не упал за борт.
Он уже собирался воплотить свой план, как рулевой бешено замахал руками и закричал:
– Земля!
Каматаян не поверил, решив, что гребцы задумали напасть на него, пока он обернется посмотреть на землю… Он приказал гребцам развернуть лодку кормой в направлении, куда показывал кормчий, чтоб рассмотреть горизонт, ни на минуту не отворачивая головы от гребцов. За кормой действительно появилась тонкая полоска земли.
– Гребите, придурки, что уставились? – заорал Каматаян и затряс автоматом. Шлюпка из последних сил заскользила по спокойному морю в направлении земли. Каматаян не мог хорошенько разглядеть приближающегося берега и заметно нервничал. Береговая полоса была видна только рулевому и часто оборачивающимся гребцам. Вдруг рулевой закричал и замахал руками, и гребцы тоже побросали весла.
– Что такое? завопил Каматаян. – Всех застрелю!
Но гребцы не обращали на него внимания и продолжали орать во весь голос и махать руками.