— Я хотела показать вам саму мельницу, — сказала Леа и вдруг застенчивым жестом прикоснулась пальцами к своей шее.
Похоже, напрасно он так откровенно воззрился на нее, но разве можно устоять? Леа Стэнтон так же необычна, как сказочная русалка.
— Да, я… Я с удовольствием посмотрю на нее, — с запинкой проговорил Тревор, тряхнул головой, как бы приходя в себя, и снова переключился на механизмы.
Квадратные деревянные чаны около полутора футов в поперечнике, в три ряда стоявшие на приподнятой платформе, были сцеплены тяжелыми прутьями, закрепленными в кирпичную основу. На этой же основе, футов на десять возвышаясь над кипящими котлами, стояла сама мельница.
Пар поднимался к потолку и нагревал помещение до невыносимой температуры. На спинах рабов, раздетых до пояса, блестел пот. Грохот жерновов в сочетании со смешанными запахами сахара и пота, ударил Тревору по нервам. Должно быть, зимой условия труда здесь легче, но ненамного. Климат Флориды существенно отличался от виргинского, и сейчас Тревор готов был дорого заплатить за глоток горной прохлады.
— Тростник, который подвозят на тележках, отправляется далее по деревянному конвейеру вот сюда. — И Леа указала впереди себя. — Здесь он перетирается тремя жерновами. Двигатель для этой машины куплен в Новом Орлеане. Дядя Эдвард долго выбирал самый лучший. — Встретив широко раскрытые глаза Тревора, она добавила: — Пятьдесят лошадиных сил.
— Я просто онемел, Леа. Продолжайте, пожалуйста.
— Потрясающе, не правда ли? Перетирают тростник до состояния порошка. Если случайно вдохнуть его, он может забить дыхательные пути.
Тревор хотел что-то вставить, но, окончательно изумленный и подавленный ее широчайшими познаниями, лишь стоял и в немом благоговении слушал описание сахарного производства. Он узнал, что после того как сок выварили из растения, его пропускают через медные фильтры в отстойные чаны, куда добавляют гашеную известь в качестве катализатора для отделения примесей, образующихся в процессе варки. Нижний слой жидкости самотеком поступает в варочное отделение и потом, когда его подвергнут окончательной тепловой обработке, идет в специальный вакуумный котел, приводимый в действие паровой машиной.
Глядя через голову Леа на все эти чудеса техники, Тревор услышал, как она сказала:
— А вот сушильная центрифуга Хурда. Желая убедиться в том, что Леа сумеет описать каждую движущуюся часть машины, и тем самым проверить глубину ее познаний, Тревор спросил:
— Что именно делает этот механизм? Сможете вы мне объяснить?
— Конечно, — ответила она, и глаза ее загорелись от удовольствия. — Тут есть два барабана, один внутри другого. У внутреннего на стенках — мелкие отверстия. Он вращается с огромной скоростью, около тысячи оборотов в минуту.
— О, да вы лишь сильнее разожгли мой интерес, — сказал Прескотт, не в силах ответить себе, что его интересует больше: тело Леа или ее замечательный ум.
— Таким образом, именно здесь концентрируется и гранулируется прокипяченный сироп, прежде чем его отправят в холодильные камеры, а потом уже в виде песка расфасуют по бочкам, каждая из которых будет весить тысячу фунтов. Идемте теперь в сушильню, вы увидите, как мы получаем патоку.
Невероятная женщина! Тревор мог ожидать, что ей известны некоторые детали производства сахара, но не до таких же тонкостей! Что ж, эта дамочка способна дать сто очков вперед настоящему специалисту. Она напичкала его голову массой фактов и цифр, львиную долю которых он успел позабыть уже через час после того, как их экскурсия подошла к концу.
Проследив за взглядом Леа, Тревор поднял голову и увидел бочки, поднятые над цистернами на поперечных шестах около двадцати пяти футов длиной.
— Их оставляют здесь для просыхания, — объяснила Леа. — Образуемая патока медленно сочится через неплотные стыки в бочках. Дней через двадцать пять или около того стыки закупориваются, и тогда бочки посылают на продажу. — Высоко подняв подбородок, она горделиво повернулась к Прескотту, и он предугадал следующий вопрос. — Ну, что вы на это скажете? Действительно дядюшкина мельница так велика, как вам рассказывали?
Совсем потерявшись в сиреневых глубинах ее глаз, Тревор промямлил что-то несвязное, но выражающее восхищение. Никогда не думал, что ему случится склониться перед аналитическим умом юной леди. Он всегда считал, что женщины рождаются со склонностью к чисто дамским заботам. Но он имеет дело с барышней, чьи практичность и трезвый расчет могли соперничать и даже превзойти ум большинства знакомых ему мужчин. Именно она более чем кто-либо другой подходила на роль управляющего плантацией. Однако общество обрекло ее на роль дочери, потом — племянницы, позднее — жены, полностью подчиненной мужскому самовластию.
Потрясенный неожиданным поворотом своих мыслей, Гревор попытался привести их в порядок. Не он придумал общественные правила и нормы, но обязан жить в соответствии с ними, чтобы не подвергнуться, как и Леа, остракизму. Стэнтон напрасно потакал желанию племянницы распоряжаться хозяйством «Ривервинд». Если даже он сам и относится с уважением к из ряда вон выходящим способностям девушки, то большинство мужчин просто осудят ее стремление вторгнуться в сугубо мужские прерогативы.
С тревогой ощущая на себе взгляд Тревора, Леа пристально смотрела на группу работающих мужчин. Прескотт не отводил от нее глаз все утро. Несмотря на это, ей все-таки удалось отлично справиться со своими обязанностями. Это был настоящий подвиг. Она слегка приподняла подбородок. Вопреки худшим ожиданиям ее познания в области техники и процесса переработки тростника произвели на Тревора не меньшее впечатление, чем в свое время на дядю Эдварда.
Однако поведение майора несколько удивило ее. Дело в том, что местные плантаторы воспринимали Леа только как представительницу своего дяди, да и то лишь потому, что сам он болел. Она не раз могла убедиться в том, как окружающие относятся к этой ситуации. Например, в прошлом году она ездила в Новый Орлеан. Другие фермеры глядели на нее искоса, давая понять, что даже в качестве временного представителя дяди не могут воспринимать ее всерьез. И потому она не ожидала, что Тревор поведет себя иначе. Конечно же, у него могли быть скрытые мотивы демонстрировать свое почтение. Например, он мог подыгрывать до того момента, пока не накопит нужный для работы опыт. А потом вырвется на передовые позиции, а ее сошлет в дом к корзинке с рукоделием.
Эта тревожная догадка подавила Леа. Она не хотела думать о двуличии Тревора. Куда как приятнее верить в то, что он в самом деле понимает и уважает ее желание быть хозяйкой на плантации. Леа украдкой глянула на своего спутника и ученика. По всему ее телу пронеслась теплая волна. Он и впрямь был очень красив. И еще, пожалуй, слишком мужествен и самоуверен, чтобы можно было успокоиться. Приходилось признать, что из него может получиться прекрасный фермер и хозяин.
О разум! Дьявольская штука, рождающая различные неприятные домыслы. А она… Какая же она глупенькая, если способна попасться на несколько мужских заинтересованных взглядов да потерять всю силу воли из-за одного-единственного, ничего не значащего поцелуя. И снова разум сыграл с нею недобрую шутку. Ведь на самом-то деле она понимала, что этот поцелуй был не таким уж и пустяковым; перевернув в ней все, он потряс саму землю, на которой она стояла.
Один из рабов по имени Томас, который в ее отсутствие присматривал за мельницей, направился прямо к хозяйке, и тут же ее мысли о Треворе ушли на второй план. Леа радостно приветствовала Томаса, но, к ее удивлению, негр обратился к Прескотту.
— Пойдемте за мной, пожалуйста, сэр. Этот первый жернов делал такой плохой шум.
Леа чуть не задохнулась от ярости, но сумела скрыть ее. Она, конечно, понимала, что так и должно быть: рано или поздно люди станут ожидать приказа именно от майора. Но что-то уж слишком скоро они отвергли свою прежнюю хозяйку. Оскорбленная поступком раба, Леа отвела взгляд в сторону.