— Ах, не надо было приводить меня сюда.
— Простите. — Леа прерывисто, с искренней горечью вздохнула. — Я думала… Мне казалось, что вам понравилось…
Он не мог больше сдерживаться. Губы его обхватили ее рот. И хотя он собирался поцеловать ее нежно, но взвинченное напряжением тело взяло свое. Чуткое касание губ вмиг превратилось в необузданное, дикое наступление.
Леа прильнула к нему. Тревор говорил себе, что должен убираться отсюда, пока не поздно. К несчастью, тело ему уже не повиновалось. Раскаленная добела стрела желания пронзила майора, и он вспыхнул такой страстью, которая едва не заставила его сорвать с себя все до нитки. Язык его проник в глубины рта Леа и теперь вкушал их сладость. И она затихла, замерла перед этой яростной лаской. В том уголке своего сознания, который еще не был объят всеобщим пожаром, Тревор заметил ее невинное изумление. О нет, Батлер ни разу не целовал ее так, с таким отчаянием и жадностью. И никто прежде не целовал ее по-настоящему. Эта мысль доставила ему радость.
Руки его теперь бродили по спине Леа, по ее бедрам. В конце концов они проникли между их телами. Тревор взял в ладонь ее грудь и почувствовал, что соски затвердели под его лаской. Леа обняла его за шею, стремясь удержать и продлить поцелуй. Он услышал сладострастный стон, но так и не понял, чей это звук: ее или его собственный.
Адово пламя разбушевалось в нем, требуя выхода. Ни одна женщина до сих пор не возбуждала его до такой степени. Он дошел до той точки, за которой, казалось, мог лишь взорваться. Если бы не постоянный контроль над собой, то ни одна земная сила не сумела бы удержать его от обладания ею. Зарычав от пережитого удовольствия, он наконец оторвался от губ Леа.
Она взглянула на него затуманенными желанием глазами и провела языком по припухшим губам. От этого Тревор вспыхнул с новой силой. Все, что могло его спасти, — это шаг назад. И он сделал его.
Он вел себя отвратительно. О черт, его следует выдрать кнутом на конюшне! Перед ним стоит наивная девочка, племянница уважаемого Стэнтона, а он едва не овладел ею прямо здесь, на этой земле, где она является хозяйкой. Лучше бы она отхлестала его по физиономии! Но Леа явно не разделяла самоуничижительных мыслей Тревора и не собиралась его наказывать. Вместо этого она уставилась на него с тем же невинным доверием во взгляде, которое только что распалило его страсть, с доверием, которого он, увы, не заслуживал.
Тревор убрал руки в карманы.
— Обуйтесь, — нетерпеливо произнес он. Тоненькие ниточки пересекли ее лоб, но вскоре разгладились. Потом, к удивлению Прескотта, губы Леа медленно, соблазнительно растянулись в ласковую улыбку. О черт! Ему-то это нужно теперь не больше, чем новый сабельный удар.
— Ваши сапоги, — напомнил он, злясь на самого себя. — Змея может вернуться. Она ведь еще не пообедала.
Леа слегка улыбнулась, отступив на шаг и произнеся шепотом:
— Мой рыцарь в сияющих доспехах.
Тревор сжал губы и поглядел, как она медленно натягивает сапог. Рыцарь в доспехах — вот уж правда! Если б она только знала, как Тревор боится змей, то сейчас не только поторопилась бы, но и не стала бы с таким почтением на него смотреть. Чувствуя необходимость отвлечься, он снял с дерева их вещи. Потом, опершись на палку, немного склонился над сидящей девушкой и надел шляпу ей на голову.
Лицо ее все еще пылало, и губы хранили жар поцелуя. Однако и сам майор еще не вполне пришел в норму. Он молча обругал себя за слабость. Только что он совершил наиглупейший поступок в своей жизни, но, положа руку на сердце, не отказался бы повторить это. А Леа! О, она гораздо опаснее, чем острие сабли, без труда прорубила все оборонительные укрепления, оставив жалкие клочки даже от его хваленой выдержки.
Он желал ее, но не мог получить. Она племянница хозяина дома, неискушенное, доверчивое дитя. Есть лишь один способ спастись самому и уберечь честь Леа. Отныне он станет избегать ее всеми силами и проводить свободное время с Рэйчел.
Леа молча глядела, как майор Прескотт оглаживает Самсона. Смешно. Она будто завидовала коню. Каждый раз, глядя на этого мужчину, она воспламенялась и ни с чем не сравнимые, приятные ощущения пронзали ее тело. Он целовался чертовски, а может, и ангельски здорово — она никак не могла решить, какое определение в этом случае подходит лучше. Ясно одно: майор Прескотт перевернул весь ее устоявшийся мир с ног на голову.
Настойчивость Тревора сводила ее с ума. Леа и не думала, что он поедет с ней к ламантинам. Получив его согласие, она все равно не ожидала такой симпатии к животным Ну а когда он не просто вошел в воду, а при этом и искренне обрадовался затеянной Зевсом проказе, Леа удивилась пуще прежнего. Вот было бы здорово, если бы Джесс видел все это и позавидовал как следует! Да, у Тревора всего одна здоровая нога, и все-таки именно с ним оказалась возможна позабытая детская забава, настоящая беспечная радость.
А потом он поцеловал ее. Вернее, вкусил, как вкушают изысканный плод. Грудь Леа до сих пор не унималась, возбужденные соски сухо терлись о ткань блузки. Ну кто бы мог подумать, что она не сумеет обуздать свои желания, что ей понравится прикосновение какого-то отставного майора к таким местам ее тела, при мысли о которых краснеет любая порядочная девушка? Да простит ее Господь, но Леа мечтала, чтобы эти мгновения длились вечно. Однако он все-таки остановился Так внезапно и так резко… Оставив ее в трепете и сожалениях. Так же, как и вчера вечером, в кабинете дяди, Тревор, не говоря ни слова, отвернулся от нее.
Удивительно Страсть его казалась не менее жаркой, чем ее собственная, но теперь, к великой досаде Леа, вид у майора был спокойный и хладнокровный. Он, казалось, успел забыть о том, что всего несколько минут назад едва не поглотил ее живьем в страстном поцелуе. К своему стыду, Леа даже не попыталась скрыть то восхищение, которое он вселил в ее душу Ей так хотелось, чтобы он понял ее чувства, она надеялась, что он испытывает то же самое!
Однако совершенно очевидно, что она ошиблась.
Наверное, глупо было приглашать майора на эту прогулку. Ведь заводь с ламантинами находится в достаточно удаленном месте, где, в сущности, легко нарушить все грани приличия и даже безопасности. Хотя, с другой стороны, если следовать общественным требованиям, то можно превратиться в такую же неженку, как Рэйчел. При мысли о сестре у Леа стало тяжко на сердце. А вдруг внезапные перемены в настроении майора как-то связаны с нею? Нелли неоднократно говорила, что хотя мужчинам и нравятся отчаянные девушки, но женятся всегда на скромных, благовоспитанных леди.
— Я думаю, вам надо возвращаться первой, Леа, — сказал Тревор, не глядя на свою спутницу.
Что ж, по крайней мере он хотя бы заботится о ее репутации. Усевшись на лошадь, Леа втиснула руки в перчатки. Теперь надо собраться с мыслями. Майор Прескотт находится в «Ривервинд» лишь для того, чтобы оказать помощь на то время, пока дядя Эдвард не оправится от своей болезни. И еще. Она обязана помнить, что перед нею красивый, крепкий мужчина, которому в принципе доступна любая женщина, какую бы он ни пожелал. Он дважды поцеловал ее, очевидно, в момент слабости, но она так и не оправдала его ожиданий. Должно быть, до этого он перецеловал множество разных женщин.
Леа удрученно наблюдала, как Тревор садился на Самсона. На секунду его глаза закрылись, брови сошлись в одну линию, и она поняла, что это из-за ноги. О, как бы ей хотелось облегчить его страдания! Но Тревор быстро пришел в себя и улыбнулся. Мнение Леа о нем, к несчастью, поднялось еще на ступеньку выше.
— Вы не ответили. Вы поедете вперед или наплюем на все предосторожности и заявимся вместе?