Глава 24
О том, как герой встает лицом к лицу с врагом, вязнет в формальностях и обесценивает шедевр
Три десятка то ли девочек, то ли девушек, чьей одеждой служили лишь золотые ошейники, узенькие белые топики и миниатюрные обтягивающие шортики того же цвета, плескались в большом мраморном бассейне с подсвеченной ароматизированной жидкостью, которая являлась скорее овеществленной магией, чем чем-то физическим. Во всяком случае, рабыни лет так двенадцати могли по ней бегать без всякой активной магии…А также погружаться в её глубины и дышать там без какого-либо дискомфорта. Малолетние украшения чьего-то гарема весело визжали и азартно плескались, перекидывая большой ярко раскрашенный мячик друг другу и стайке дельфинов, являющихся их оппонентами в игре, отдаленно похожей на водное поло. Арбитром служила какая-то странная пятиметровой высоты русалка, у которой острые уши, кожа шоколадного цвета, светящееся синим глаза и выставленный на всеобщее обозрение огромный бюст дополнялся рыбьим хвостом соответствующих габаритов. Земли под ногами не было и пола тоже – только роскошные пушистые снежно-белые ковры, по сравнению с которыми большинство постелей в которых когда-либо ночевал Олег выглядели не более чем грудой грязной дерюги. На изящные диваны и кровати, расставленные тут и там, смотреть чародей и вовсе не рисковал, поскольку сидеть или лежать на подобных произведениях искусства ему казалось почти кощунственным. Ярко светило солнце, прогревшее воздух до вполне комфортных двадцати градусов Цельсия, наплевав на тот факт, что загорать вообще-то не сезон. Шелестели листьями финиковые и кокосовые пальмы, которых вблизи Ростова-на-Дону раньше точно не было. В тени тропических деревьев дремали или бродили туда-сюда выпрашивая подачки тигры, львы, пантеры, ягуары, рыси и обычные кошки всех пород и расцветок, к которым хозяин данного места явно был неравнодушен. А вот одетые в нечто вроде удивительно консервативной униформы горничных служанки, казалось, возникали прямо из воздуха, чтобы подлить кому-нибудь из османских чародеев вина, подать сигару или выполнить иной их мелкий каприз. В замене предложенных всем посетителям данного места угощений, во всяком случае, они точно не участвовали. Висящие прямо в воздухе золотые блюда являлись сложными артефактами, которые самостоятельно обновляли свое содержимое, стоило лишь количеству выставленной там пищи хотя бы на четверть.
– Знаешь, Мстислав, я как-то иначе себе представлял пребывание в самом сердце вражеской армии, – заметил Олег, пристально изучая тонкую ажурную желтого цвета цепочку, которой османы фиксировали неподвижно своих самых важных и ценных пленников. Металл внешне напоминал обычное золото, однако прочность его была просто ошеломляющей. Чародей, усиливший свои мускулы при помощи магии, сжимал звенья достаточно сильно, чтобы у него потрескались кости…И ни капли их не деформировал. А ведь у изделия восточных мастеров напрочь отсутствовали какие-либо руны или активные зачарования. Все это имелось лишь у ошейника, который тоже представлял из себя то еще произведения искусства, на первый взгляд кажущийся не более чем экстравагантным украшением, но в сути своей являясь изощренным пыточным устройством. – Нет, я конечно слышал, что по сравнению с восточной роскошью, наши балы и прочие торжественные приемы – просто верх аскетизма. А уж сибаритство и избалованность высшей османской знати и вовсе вошла в легенды…Но это все как-то перебор!!!
– А что конкретно тебе не нравится? – Уточнил молодой волхв, отламывая ножку от жареной курочки. Лишившаяся конечности птица на леветирующем золотом блюде чуть заметно замерцала и, мгновение спустя, сменилась такой же, но целой. Чуть более крупной и посыпанной сверху ореховой крошкой. – Кстати, не стесняйся угощаться и наносить этим вред продовольственным запасам противника. Травить нас тут точно не будут. Использовать яд когда враг пришел к тебе по твоему же приглашению, и отбиться гарантированно не сможет – на востоке моветон…Вот зарезать могут, но это только если мы сами будем нарываться и попытаемся либо пленников отбить, либо турок открыто оскорблять начнем. По своему почину визирь нарушать соглашение о прекращении огня не будет, так как его вероломство испортит репутацию и султану, а в Османской Империи даже царедворца столь высокого ранга могут на кол усадить и за меньшее.