– Видимо эвакуацию населения отсюда сочли не нужной…Или не выгодной, – тихонько ответила ему Анжела, которая наблюдала за побоищем, закусив губу. Деревенские жители вроде бы пытались сопротивляться, но редко кто из них мог похвастаться лучшим оружием, чем плотницкий топор или обычные крестьянские вилы. Вдобавок воевали они без особого умения и по-одиночке или, в лучшем случае, небольшими семейными группами из трех-пяти проживающих в одном доме мужчин и женщин. Если бы на сотню погибших мирных жителей пришлось больше пары-тройки раненных осман, Олег бы сильно удивился. – Одно лишь только зерно с местного элеватора могут жрать день за днем исключительно солдаты, а вот проживающие в городе офицеры наверняка хотели и свежих овощей, и парного молока, и прочих деликатесов, которые доставлять издалека затруднительно. Да и есть предел тому количеству людей, которое можно эвакуировать. Западная часть страны немало пострадала еще в войне с Австро-Венгрией и Польшей, на востоке самураи тоже знатно повеселились, да и не особо там получается заниматься сельским хозяйством, север у нас вообще та еще промерзшая пустыня. Ну а крестьяне из центра России всех ведь не прокормят…
– Ну да, не урезать же ради их животов расходы на балы, содержание дворцов, жалование чиновников и прочие расходы высшей степени важности, – процедил сквозь зубы Олег, наблюдая за тем, как командный паланкин противника неспешно и величественно несут почти в самый центр захваченного поселения. Того, чего столь сильно боялись в русском штабе, раз бросили практически на убой батальон пилотируемых големов, так и не произошло. Османы не стали сжигать элеватор и склады, даже наоборот, взяли их под тщательную охрану, мгновенно потушив случившееся рядом в одном из вводов небольшое возгорание при помощи гидромантии. Видимо они уже считали данное продовольствие своим, поскольку защитников поселения не осталось, продолжающая обстрел «Тигрица» не могла в одиночку справиться с таким количеством целей, а подкрепление к русским запаздывало. Всего один состав, пусть и довольно большой, с массивным трехтрубным паровозом во главе связки из полусотни крупных и высоких товарных вагонов приближался по рельсам к захваченному поселению. И он не останавливался даже несмотря на то, что выстрел с эрзац-крейсера разворотил рельсы на его пути. Ну а посланный курьером аэромант сообщить машинисту об опасности, очевидно, не успевал, поскольку двигался недостаточно быстро.
Паровоз на полном ходу влетел в деревню сквозь заботливо распахнутые ворота, расположенные над железной дорогой, а после немедленно попал под плотный обстрел. Его тут уже ждали, вовремя увидав приближающиеся дымы и сообразив, что это значит. Первый взрыв невесть когда то ли установленной то ли попросту наколдованной мины прозвучал в голове состава, а второй разнес на части хвост. Слетевшие с рельс вагоны врезались друг в друга, сминались и опрокидывались, а в довершение этого по ним еще и открыли шквальный огонь, дырявя глухие деревянные стенки в сотнях мест и не оставляя находящимся внутри людям шансов на выживание. В довершение полного разгрома из командного паланкина противника послали не слишком-то обширное, но довольно яркое гнилостно-зеленое торнадо, которое стремительно пронеслось воющим и вращающимися вокруг невидимой оси смерчем по обломкам, распространяя после себя ядовитую даже на вид сизую хмарь…Но из этой хмари вышли люди, целые тысячи людей. Растрепанные, перепачканные, оборванные. Некоторые из них несли в руках топоры, лопаты или вилы, но подавляющее большинство могло рассчитывать в бою лишь на то оружие, которым их наделила природа. Они неловко ковыляли и регулярно падали, причем зачастую не от попадания вражеских пуль, поскольку практически поголовно имели целую кучу торчащих наружу сломанных костей и ужасающие рваны раны. Но все равно брели вперед, постепенно ускоряясь, будучи готовыми стерпеть любые испытания, лишь бы добраться до осман, пытающихся откатиться в сторону от этого ужасающей атаки. На ядовитую хмарь, заставляющую плоть превращаться в кровавый кисель, им было плевать. А также на свинцовый дождь, копья и сабли. Поскольку отправленный в занятое противником поселение грузовой состав оказался доверху забит не собранным с бору по сосенке ополчением и даже не солдатами, а целой армией восставших мертвецов. Одни из них были относительно свежими, но большая часть прогнила до костей, и передвигались больше из-за магии, чем благодаря своим разложившимся мускулам.