— Ты стрелял просто здорово, — сказал он с восхищением и добавил изменившимся голосом: — А теперь лучше мотай отсюда. Не жди, пока заявятся настоящие полицейские.
— Где Скьяпарелли?
Федерал встревоженно посмотрел на перевернутый автомобиль:
— А разве... я думал... он был с Эклфилдом.
— Был да сплыл! — рявкнул Болан.
— Никто не приближался к этой машине, мистер, — оправдывался федерал. — Я все время держал ее под прицелом. Если бы...
Болан обвел взглядом пустырь.
— В этой высокой траве ты мог его и не заметить. Возможно, он был ранен и уходил ползком. Советую прочесать вон те кусты.
— А я советую тебе мотать отсюда, — повторил федерал с мрачной усмешкой.
Болан презрительно скривил губы, но решил не возражать.
Юный Дэвид скоро оправится от раны на голове и легкой контузии. Остальные оперативники не пострадали вовсе или отделались пустяковыми ранениями. Разве что водителю машины, в которой ехал Эклфилд, досталось больше других, но и его жизнь, судя по всему, была вне опасности. Когда Болан уходил, водитель уже начал приходить в сознание. Ничего, должен выкарабкаться, ему еще повезло...
Оставалась неясной судьба лишь одного участника конфликта — хозяина Атланты. Но в ту минуту Мака Болана меньше всего волновала участь Чарльза Скьяпарелли; что бы с ним ни стряслось, он это вполне заслужил.
Теперь на попечении Мака Болана была двадцатишестилетняя женщина, которая выглядела на все сорок. Кто знает, суждено ли ей в дальнейшем прожить хотя бы один день нормальной, полноценной человеческой жизнью?!
Но оказалось, что испытания этой несчастной женщины еще не завершены. Рядом со спрятанным в кустах «корветом» остановился другой автомобиль. Двое «горилл» пытались вытащить миссис Скьяпарелли через открытый верх, а третий молча наблюдал за ними с каменным лицом.
Болан уже видел сегодня это непроницаемое лицо. Мистер Домино, собственной персоной.
Глава 16
Ствол «отомага» с расстояния в шесть шагов неподвижно уставился в правый глаз Домино.
— Отпустите ее! — приказал Болан.
Двое «горилл», возившихся над «корветом», замерли в нелепых позах. На поясе у Домино красовался пистолет, но тянуться за ним было уже поздно. Впрочем, Черному Тузу нельзя было отказать в хладнокровии.
— Значит, ты и есть большой страшный Болан? — сказал он с легкой иронией.
Большой страшный Болан не хотел перестрелки — во всяком случае, не здесь и не теперь. Мишени были слишком рассредоточены, и миссис Скьяпарелли рисковала пострадать от случайной пули.
— Отпустите женщину. Предлагаю ничью. До встречи.
— Не выйдет, приятель, — возразил Черный Туз. — Ничьей не будет, и прощаться еще рано. Всех нас тебе не прикончить. Итак, что ты намерен делать?
— Я намерен начать с тебя, — ответил Болан. — Не хочешь прощаться со мной, прощайся со своей головой.
— Это просто глупо. Мы можем договориться.
— О чем?
— Я оставляю тебе Скапа, ты оставляешь мне эту женщину.
— У меня нет Скапа, а у тебя нет этой женщины. О чем тут можно договариваться?
Болан этого ждал: глаза Домино потускнели. Он проигрывал и мучительно это сознавал!
— Решайся, у меня мало времени, — наступал Болан.
— Послушай... Скап — предатель. Он смылся с какими-то федералами. Здесь я проиграл. Ладно. Но мне нужно возвращаться к моим боссам. Ты меня понимаешь — мы ведь сделаны из одного теста, верно? Я не могу вернуться туда ни с чем, я должен сохранить хоть немного достоинства. Для этого мне нужна женщина. Ее никто не тронет. Может быть, и мне удастся как-нибудь отделаться. Ты тут ни при чем, понимаешь? Почему кто-то обязательно должен пострадать? Зачем попусту тратить пули?
— Вот оно что...
Двое подручных Домино, по-прежнему неподвижно склонясь над «корветом», с надеждой прислушивались к разговору. Оба были охотники за головами, но не тузы. Им нечего было терять, кроме своих жизней. Другое дело — Домино. Он поставил на кон гораздо больше.
— Эта женщина никому не нужна — никому, кроме меня. Я не отдам ее, Болан. Лучше уж я распрощаюсь с головой.
— Она не сумеет тебе помочь, Домино, — возразил Болан. — Все, что у нее осталось из воспоминаний об отце, — тот кошмар, в котором Скап держал ее последние годы.
— Так тебе и это известно? Откуда ты все узнаешь, черт подери?
— Просто я живу по правилам, — сказал Болан. — А ты — нет.
И снова Болан прочитал в дрогнувшем взгляде Домино, что тот отступает.
— Ты не прав, — неуверенно произнес Черный Туз. — Нам нужно от этой женщины только одно: чтобы она показалась на суде.
— На каком суде?
— Ты знаешь, на каком. И ты знаешь, что сейчас происходит между семьями. Ведь так?
— Возможно. Но к чему ты клонишь?
— А к тому, что Скапу пришло время платить по векселям. Пора возвращать долг. И если я не сумею доставить Скапа, эта женщина послужит нам хоть каким-то залогом. Она нужна нам.
— Кому это — нам?
— Сам знаешь.
Да, Болан это знал. Компания коварных стариков, которые плели интриги и обманывали друг друга, не уставая повторять о священной чести. Теперь, похоже, компания в очередной раз раскололась на «своих» и «чужих», и в ход пошли старые векселя.
— И вы не предъявляли их пятнадцать лет? — с деланным недоверием спросил Болан.
Домино снова дрогнул. Видно было, что он на грани отчаяния. Он смотрел на дуло автомата в твердых руках Палача и понимал, что у него остается совсем мало шансов.
— Тогда это было не так важно. А теперь настало время...
— Спасибо, Домино, — оборвал его Болан. — Больше ты мне не нужен.
Если Черный Туз и пытался что-то возразить, автоматная очередь заглушила его слова.
Остальные двое не двигались и даже не подняли глаз.
— Ладно, ребята, — обратился к ним Болан. — Двигайте отсюда и больше мне не попадайтесь.
— Ты серьезно? — хрипло спросил один из них.
— Серьезно. Делайте ноги.
Не оглядываясь, они поспешили к своей машине. Когда они отъехали, Болан склонился над трупом Черного Туза, чтобы получше его рассмотреть.
Это был настоящий ветеран — намного старше, чем можно было судить по его измененному лицу. Опытный взгляд без труда обнаружил следы многих пластических операций. Домино, скорее всего, не помнил ни своего настоящего лица, с которым он появился на свет, ни имени, которое дали ему родители. Пожалуй, даже отпечатки пальцев не помогут установить его личность — слишком много усилий он потратил для того, чтобы это стало невозможно.
Болан вздохнул и положил на грудь Черного Туза снайперский значок.
— Ты его заработал, парень, — пробормотал он и направился к женщине.
Она рассеянно смотрела на Болана, пока тот поудобнее усаживал ее на сиденье.
— Вы все слышали? — мягко спросил он.
— Да, я слышала, — ответила она ровным голосом.
— Вы поняли, о чем шла речь?
— Да.
— Вы в порядке?
— Конечно. Теперь я вам верю. Все будет хорошо.
Болан не очень-то верил в это. Да, Домино и еще один туз уничтожены в битве при Пейсиз-Ферри. Но в любой колоде четыре туза, а значит, два еще оставались в игре. Кроме того, не решен был вопрос с хозяином Атланты.
Но Болан не собирался отягощать женщину своими сомнениями. По крайней мере, сейчас это ни к чему. Он завел двигатель «корвета» и крепко обнял Сьюзи одной рукой.
Она ответила ему взглядом, который лишний раз напомнил Болану, почему он сильнее любого Черного Туза.
Потому что он жил по правилам.
Глава 17
Когда Болан вернулся со своей добычей, ковбой и его новая подруга уже собирались покинуть лагерь.
Сестры молча обнялись и стояли так, пока Болан не отправил их в домик, чтобы спокойно посовещаться с Рейнолдсом. Сходство женщин было очевидным, и ковбой сразу понял, кого привез Болан.
— Значит, ты ходил за ней?