Сон сморил ее. Но оказался не долог. Ощущение того, что она что-то не довела до конца, переломило сон. Ленка пробудилась и все быстро вспомнила: надо узнать главное — про отца, здесь ли он, с матерью ли? Она быстро поднялась с постели, но тронуться сразу дальше не смогла: кругом тьма — хоть глаза выколи. Никаких бликов на стекле полки, фонарь за окном не горел. Она добралась до выключателя, щелкнула, в комнате свет не зажегся. Из окна черным силуэтом прорисовывался дом напротив, там тоже — сплошь погашенные окна, только кое-где что-то красновато теплилось. Скорее всего, свет отключили по всему городу. Она осторожно, ощупывая дверные косяки и стенные углы, стала пробираться к прихожей: надо проверить, там ли одежда отца — ботинки, куртка. Ни ботинок, ни куртки Ленка не нашла. Тогда она, все еще с не остывшей надеждой, прокралась к родительской комнате, прислушалась. Никаких шорохов, никаких звуков. Она тихонько плечиком навалилась на дверь.
— Ты почему не спишь? Поздно уже, — услышала Ленка голос матери с кровати; ее лицо лишь слегка белело в потемках.
— Свет отключили, — робко сказала Ленка.
— Я знаю, что отключили.
— А папа ушел?
— Да.
— Он придет еще?
— Я не знаю.
— Мам, ты чего, за другого дядю замуж собираешься?
Было темно. Ленка почти не различала лицо матери. Только по ее голосу догадывалась, что она тихо плачет.
5
Татьяна надивиться и нарадоваться не могла на Сергея. Он утеплил оконные рамы, прочистил дымоходы печи, укрепил подпорки в погребе, обил войлоком дверь, чтоб не тянуло, исколол тракторную повозку пиленых березовых дров, которые закупила Татьяна на зиму. «Теперь никакой дубак нам не страшен. Правда, Сережа?» — говорила она, ласкаясь к нему. И всякий раз поутру, пробуждаясь в постели не одна — с Сергеем, она хотела приластиться, прижаться к нему, согреться, как котенок под теплым боком доброго покровителя.
Сегодняшним утром в постели Татьяна тоже хотела обнять Сергея, потянулась в его сторону, но на диване-кровати его не оказалось. Скудный молочный свет брезжил в окошке. Час был еще ранний, но Сергей стоял уже весь собранный: в куртке, в ботинках, рядом — рюкзак, на котором кепка.
— Проснулась? — добродушно спросил он, кивая Татьяне. — Ты сладко спала, тревожить не стал. Думаю, разбужу перед самым уходом.
— Перед каким уходом? — замерла она.
Ей враз вспомнился минувший вечер: Сергей все поглядывал по сторонам, как будто что-то примечал, что-то прикидывал взять в дорогу и как будто беспрерывно разговаривал с собой. Татьяна не вмешивалась: человек и сам с собой должен наговориться, зачем его сбивать. И в постель вчера Сергей лег намного позже Татьяны: ходил в сени, чем-то там постукивал, у рукомойника чего-то возился, ботинки нагуталинил.
— Отчаливаю я, Танюха. Прости, коли чего не так. Спасибо тебе за все. — Он даже пригнулся в полупоклоне.
— Куда ты?
— В Чечню. Служить по контракту, — веселым голосом ответил Сергей. — Сколько можно у тебя на шее сидеть? Пора и честь знать. Извини, раньше тебе не сказал. Решил никому заранее ничего не рассказывать. Чтоб лишних разговоров и переживаний не было… Давай, Танюха, прощаться.
Она рванулась с дивана, запуталась в одеяле, чуть не грохнулась на пол. В одной ночной рубашке бросилась к Сергею, крепко обвила руками:
— Надо хоть накормить тебя в дорогу-то. С собой чего-нибудь возьми… Я сейчас приготовлю, Сережа. Погоди…
— Не беспокойся, — перебил он ее метания. — Я чаю немножко перехватил. Да и с сегодняшнего дня поступаю на казенное довольствие… Давай присядем на дорожку, по обычаю. Ты кофту на себя накинь, дрожишь вся. Ноги в тапочки сунь.
Они присели на краешек постели.
— Куда ты сейчас? На вокзал? — спросила Татьяна.
— Сам толком не знаю. Построение в воинской части, у комендатуры. Потом сразу повезут в область… А дальше — то ли в Дагестан, то ли сперва в Подмосковье на формирование. Я теперь человек военный. За военных людей — ты сама армию знаешь — начальство думает.
У Татьяны дрожали колени, она туго натягивала на них ночную рубашку, старалась подавить трясучку.
— А твои родные? Марина твоя знает, что уходишь? — встрепенулась Татьяна.
Улыбка на лице Сергея потускнела.