«Как сейчас?»
«Пока порядок».
«Ладно, достаточно. Основные элементы выполнены. Сажай машину».
«Слушаюсь, сэр».
Истребитель на экране сделал вираж и пошел на посадку, но пролетев над посадочной полосой, снова взмыл вверх почти по прямой, затем, сделав сальто, пошел штопором вниз. На критическом расстоянии от земли машина вышла из штопора и, вновь пронесшись над взлетной полосой, ушла в зенит.
«Морган, ты что творишь?! Мать твою, сажай чертов самолет!!!»
«А я что делаю, сэр? Шасси заклинило, не могу вытряхнуть».
Теперь происходящее на экране обрело совсем другой смысл. Тон Рейнольдса резко меняется.
«Сколько горючего?»
«Треть бака, поверчусь еще».
«Сделай два захода. Не вытряхнешь, уходи в квадрат 14–40 и катапультируйся. Брось машину. Все ясно?»
«Да, сэр».
Еще несколько резких пируэтов, два прохода над полосой, и самолет ушел в сектор над пустыней. Аппараты идут рядом неотступно.
Самолет без конца вращается и то резко уходит вниз, то взмывает вверх.
«Морган, катапультируйся!»
«Морган…»
Изображение на экране уходит в рябь. Через пару секунд на экране опять появляется изображение.
– Вода? Она же над пустыней летела…
«Борт 022 вызывает “Вирджинию”, СОС, прошу принять на борт… Борт 022 вызывает “Вирджинию”, СОС, прошу принять на борт…»
«Борт 022, говорит “Вирджиния”, назовите себя».
«Капитан Морган ВВС США, личный номер 5595, истребитель класса “Фантом”. Горючего на один заход».
«Борт 022, видим вас. Зеленый коридор, следуйте указаниям».
Истребитель сделал изящную дугу и безупречно сел на палубу авианосца.
«Башня 1, вызывает авианосец “Вирджиния”. Башня 1, вызывает авианосец “Вирджиния”.
«Башня 1, слушаю вас, “Вирджиния”.
«Приняли птичку на борт».
«Что?! – и уже диспетчерам, – вы мне можете сказать, где, черт побери, Морган?!»
«Полковник Рейнольдс, говорит капитан авианосца “Вирджиния” Вилсон. Мы приняли борт 022».
«Спасибо, капитан»…
На этом пленка закончилась.
– Она все-таки вытряхнула шасси и, увидев на радаре авианосец, дотянула до него. Работа над этим самолетом была строго засекречена, а она посадила его на авианосец. За что и попала под трибунал – разглашение государственной тайны.
– Она под трибуналом? Решение уже вынесли? Когда это было? – капитан Белфорд не на шутку встревожился.
– По датам после Атлантиды. Думаю, теперь дело замнут, – Майкл достал всем пива.
Капитан потер лоб.
– Я под впечатлением. Она действительно не только чеки подписывать может. Что ж, это неожиданный сюрприз – у нас еще один классный пилот. Чего мы еще о ней не знаем?
Майкл обвел всех взглядом и сказал:
– Она моя сестра. По отцу.
– Это все тайны? – невозмутимо спросил капитан.
– Из тех, что я знаю, все.
– Ладно, надеюсь, что так. С шаттлом она обращается так же… свободно?
– Нет, сэр. Там она предельно собранна.
– Это радует, – сказал капитан, и на этом вечер закончился.
Из президентского дворца нас сразу доставили в здание военного трибунала. Моя ладонь еще хранила пожатие господина президента, и вот я стою перед суровыми судьями с бесстрастными лицами и непроницаемыми взглядами. Выступил обвинитель, адвокат, разрешили выступить моему командиру. Прослушали запись наших переговоров. Вызвали даже капитана «Вирджинии». Он апеллировал к положению о сигнале SОS, по документам экспертов я села на борт с сухим баком. То есть мой случай полностью подпадал под положение о судне, терпящем бедствие. Техники подтвердили неисправности в системе подачи топлива и в системе вывода шасси. Одно так и не вышло полностью, я села «хромая».
Мне вынесли строгое предупреждение, отстранение от полетов на три месяца и благодарность за спасение машины. Учитывая, что через пару недель я улечу с этой планеты, все это было уже не важно. Из здания суда нас с командиром доставили на банкет в президентский дворец, пробыв там необходимый минимум, мы поехали в аэропорт, и тот же самолет доставил нас в расположение части. Там нам устроили пышный прием и попойку. Надо было обмыть ордена и звания. Приятно было оказаться в привычной обстановке грубоватых подколов и тупых розыгрышей, периодически мы заходились смехом над очередной армейской шуткой, орала музыка и началась стадия пьяных признаний. Верный знак, что пора линять. Я еле выбралась из очередных крепких объятий и порулила в особняк. Я хотела остаться одна.
Я гнала «феррари» по ночному шоссе, и в голове было на удивление пусто. Я неожиданно поняла, что жду встречи с Майклом. Быстро же я к нему привязалась! И мне не терпелось увидеть «Поллукс», чтобы поверить в реальность происходящего.