— Розги тоже неплохо, — улыбнулся Ашинатогл, глядя, как наставницы расставляют девушек в свободные ряды. — Я вижу, ваши женщины решили за невест сразу беспощадно взяться. Одобряю и ещё раз разрешаю обходиться с девушками моего семейства по всей строгости.
Князья и хан Чюрююль вынуждены были присоединиться к одобрению. Хан тоже не выказывал недовольства, ему было скорее любопытно. Князья оказались шокированы, но сдерживались.
Заиграла музыка, начались упражнения в полутанцевальной форме. Наставницы следили за невестами. Кого похваливали, кого "поощряли" лёгкими ударами. Примерно через час взмокшие от пота девицы смогли чуть передохнуть: музыка кончилась, и наставницы поклонились царям. Девицы тоже поклонились. Часть из них попадала на землю от усталости, часть вдруг осознала, что они голые, и стали прикрываться руками, а часть бросилась к одежде. Раздался истошный визг и плач: одежд не было. На их месте лежали полотнища из холста и войлока и сандалии с ремешками.
— Молчать! — строгим голосом заговорила Иолисса, Иониао вновь стала переводить. — Ведите себя достойно и прилично. Ваши старые одежды мешают вам приучиться к новой жизни. Их вернут, когда будете выходить замуж или же тем, кого за тупость и упрямство выгонят и превратят в рабынь. Вы сами спрядёте, соткёте и сошьёте себе новые одежды: шёлковую и льняную — по старкскому образцу, а затем уже сможете заказывать и покупать другие. А пока вам для укрытия от солнца, дождя и ветра холстинное покрывало, для плохой погоды, на случай болезни или месячных войлочное. Возьмите себе по покрывалу и войлочное подстелите под себя. Сегодня же вышейте на них свои имена.
— Но мы же не умеем шить. Мы не простолюдинки, умеем только вышивать, — вдруг осмелела Клуллираст, решив ещё раз попытать счастья.
— Вам придётся не в гареме сидеть, а управлять женщинами поместья. Более того, когда муж будет уезжать по государственным делам или уходить на войну, вы должны будете править всеми делами вместо него. Как вы сможете это делать, если сами ничего не умеете? — жёстко ответила Иолисса. — А сейчас приятное. Тем, кто лучше всего упражнялся и вёл себя, мы раздадим сладости.
Царица и Иолисса лично обошли девушек, наградив примерно половину.
— Мне рассказали, что одна из вас сегодня ночью уже вела себя как подобает знатной даме в печали. Учитесь не хныкать, а встречать удары Судьбы достойно. А ты, Лильнинуртат, спой свою песню царям и князьям.
Девушка в завязанном вокруг шеи покрывале побежала к себе в палатку, вернулась с арфой и запела свою печальную песню. Царь Ашинатогл даже прослезился и снял с пальца драгоценный перстень, одарив певицу. Атару нельзя было отставать, и он подарил ей кулон с бриллиантом. Князья вынуждены были тоже присоединиться. И тут Лильнинуртат неожиданно упала ниц перед царями.
— Ваши величества! Разрешите мне вернуться домой. Меня ждёт жених, которому меня обещал отец. Я люблю своего жениха и готова отдать голову, лишь бы выйти замуж за суженого.
— Недостойно старкской женщины падать ниц перед кем-то, кроме Пресветлого Настоятеля или Патриарха, — строго сказала царица Арлисса. — Встань, поклонись с достоинством и повтори.
— Слушайся царицу! — решил чуть смягчить обстановку Ашинатогл, глядя на девицу, которая всё ещё лежала в земном поклоне. — Я не понял, что ты сказала. Ты так красиво выставила свои прелестные ягодицы, что я смотрел лишь на них.
Совсем смутившаяся девушка поднялась, поклонилась сдержанно и повторила просьбу.
— Почему твой отец не возражал? Я приказывал никого насильно не брать, — сурово спросил агашец.
— Он не осмелился, — произнесла девушка.
— Почему твой любимый жених не припал к моим ногам и не попросил тебя? — ещё строже спросил царь.
— Не знаю, — робко ответила, вся раскрасневшись от стыда и смущения, девушка.
— Тогда слушай моё решение. Я вижу, что тебя хвалят наставницы. Ты имеешь право вернуться в Агаш, когда они разрешат тебе выйти замуж, причём с похвалой.
— Я буду изо всех сил стараться! — расцвела девушка.
Тлирангогашт, следивший за всем происходящим, чувствовал себя не очень хорошо. Спина, обработанная болеутоляющим, заживляющим и целительницей, адски чесалась. Переводы Иониао не очень нравились наследнику, казались несколько неточными и почему-то в одну и ту же сторону: больше говорить о правах и наслаждениях, меньше об обязанностях и скромности. Но за это он не мог обвинить чужую служанку.
Царица Арлисса обратилась с маленькой речью к девушкам, которые никак не могли найти себе места, шокированные всем происходящим.