— Свидетельствую, что нет Бога, кроме Бога Единого, Двенадцать рабы его, Кунг и Йолур пророки Его, а я слуга Его.
Йолур торжественно завершил молитву, трижды поклонившись и поцеловав землю, сотворённую Господом. Затем он поднялся, возложил руки на голову Диритича, благословив его и подтвердив королевское достоинство. Тут обе армии пали на колени и стали согласно произносить новый символ веры.
Когда король возвращался в свою столицу, демонстративно пешком, рядом с пророком, он вдруг во время вечерней молитвы воздел руки к небу, на котором виднелись Магеллановы облака, или Глаза Всевышнего, как их называли в этих местах.
— Господи, я счастлив, что ты оказал мне высшую честь, явив мне чудо и вразумив меня!
— Не кощунствуй, царь, и не впадай в грех гордыни. Не думай, что Бог явит чудо ради тебя. Он просто дал знак, что пришла пора вновь поправлять искажённую ожиревшими и ослабевшими духом священниками религию. А чудеса бывают гораздо реже, чем нам кажется. Главное, что у тебя в душе была искренняя вера, и поэтому законы мира, установленные Творцом, помогли тебе очистить эту веру от повисших на ней заблуждений, — ответил Йолур.
Он-то знал, что действительно рисковал очень сильно, положившись на Господа, а молния была обычным электричеством. На Южном материке умели делать сильные компактные гальванические элементы и ёмкие маленькие конденсаторы. Но ведь разряд мог произойти слишком поздно… А дальше вступила в силу действительно колоссальная духовная мощь и убеждённость самого Йолура.
Многие, кто страдал болезнями, собрались на пути, прося благословения и втайне надеясь на исцеление. Других вынесли к дороге родные и близкие. Йолур, иногда оборачиваясь на неприметного желтолицего монашка, державшегося в тени, несмотря на то, что шёл всё время рядом с пророком, на некоторых возлагал свою руку, и внезапно, после удара божественной силы и молитвы пророка, больному становилось намного лучше. Даже расслабленный, уже три года не встававший, встал, взял свою подстилку и хотел было упасть на колени, но Йолур сказал:
— Иди в дом свой и молись там. Ты ещё слаб, а чистую веру твою я и так вижу.
Но не со всеми Йолур так поступал. Некоторым он просто давал благословение, немного утишая боли, и советовал достойно готовиться к смерти. Некоторых он публично отчитывал за грязные мысли и намерения в голове и требовал покаяться по-настоящему. А одной женщине он прямо сказал:
— Ты хотела исцелиться и взять моё благословение затем, чтобы получить силы до смерти сделать злое дело. Кайся быстрее! Сегодня ты предстанешь перед ангелами Господа!
Поражённая в самое сердце женщина заплакала и начала публично каяться, что действительно хотела последний раз встать, чтобы отравить любовницу мужа и самого неверного. Тогда Йолур благословил её и пожелал ей достойно отойти в мир иной.
Пять дней пути превратились в триумфальное шествие. Король хотел было одеть рубище кающегося и спать перед шатром пророка, но пророк строго велел ему спать в своем шатре и не идти рядом с ним всё время, чтобы не запустить дела царства. Королём пророк Диритича почему-то не называл, всё время говоря "царь".
Шокированный внезапным отпадением короля и массы воинов в ересь, митрополит Киски и Артиллогва Саркит Уш-шуджум, прямой потомок последнего Пророка Шуджума Уль-Макита, встретил процессию, к которой по дороге присоединились многие жители, в воротах города.
— Остановитесь, несчастные, и покайтесь, пока не поздно! Разве вы не видите тёмной ауры, исходящей от этого орудия Кришны? Повторите настоящий Символ веры, попросите прощения у Господа за то, что поддались соблазну! И тогда Бог Единый вас простит и спасёт от огненной бездны Кришны, куда вас тянет этот лжеучитель!
— Посмотри на меня, несчастный, гордящийся своим происхождением и не желающий видеть, что творится вокруг! Разве вокруг меня чёрная аура? Ты, погрязший в гедонизме, гордыне, лжи и лени, давно уже утратил способность видеть ауры и потерял духовное совершенство! Смотри мне в глаза, несчастный, не отводи! Я вызываю тебя на поединок духа! — не очень громко, непреклонным голосом произнёс Йолур.
Митрополит хотел было приказать схватить дерзкого, но сила была не на его стороне и сочувствие народа тоже. Осталось принять духовный вызов. Иерарх, который на самом деле давно уже расслабился и лишь изредка вспоминал о духовной тренировке, сразу оказался, говоря борцовскими терминами, поставлен в партер. Теперь он лихорадочно вспоминал приёмы, как ускользнуть от духовной атаки диавольского отродия, которым его обучали во время суровой аскезы в монастыре. Молитвы не помогали: видимо, веры в них иерарх вкладывал мало. Он схватился за священную реликвию Престольного Храма Киски: частицу мощей самого Уш-Шуджума, с которой он почти никогда не расставался. Но помощь от реликвии оказалась недостаточной. Через пять минут Владыка на глазах у всех упал на колени, делая знаки отвращения зла, а через десять минут расплакался и произнёс новый символ веры. Народ возликовал.