А затем я усомнился, что попал в тщательно смоделированную иллюзию, даже извлеченную из глубин моего подсознания. Все-таки все вокруг слишком ярко и красочно. Что там кричал мой друг, зависнув над водой Аральского моря? Он не успел закончить, но я был уверен, что он пытался сказать, что отправил меня в прошлое время.
Так, погруженный каждый в свои думы, мы скакали всю ночь и все утро напролет, делая причалы через равные промежутки времени. Внезапной атаки Яковлев не боялся, так как знал, что впереди проехали казаки, а значит, в случае опасности, они заблаговременно заметят ее и предупредят гусар.
Ближе к полудню мы заметили за холмами строения. Река осталась чуть на западе. Подъехав ближе, мы рассмотрели вдали куполы мечетей и городские стены. Пространство возле них чернело от многочисленных толп неприятеля.
Глава 21. Дело под Туркестаном
Подойти незаметно, конечно же, не получилось. В этой полустепи, полупустыни все просматривалось на многие километры вокруг. Тем более, что казаки уже успели прибыть раньше и враги сразу обратили на них внимание.
Остановившись на невысоких холмах, окружающих город, мы сидели на усталых конях и глядели, как возле стен копошатся люди. Стояла невыносимая жара и пахло конским потом. В небе лениво летали коршуны.
Наконец, от армии у стен города отделилась темная масса и медленно потекла в нашу сторону.
— Они еще не взяли город, — сказал один из командиров. — Мы приехали слишком рано.
— Подождем, что скажут казаки, — ответил Яковлев, глядя, как с востока показалась казачья лава и тоже направилась к нам.
Кокандцы передвигались медленно, потому что они осторожничали и среди них было много пехоты. Идти по раскаленной земле в самое жаркое время суток весьма сомнительное удовольствие, скажу я вам. Поэтому вестовые от Платова достигли нашего полка гораздо быстрее.
— Это и вправду кокандцы, — подтвердил посланец, дюжий казак с бритой макушкой. — Их здесь около тридцати тысяч собралось. С этой стороны стоя, и еще с двух сторон город обложили. Отсюда остальные части не видно.
Численность противника поразила меня. В гусарском полку около тысячи, в казачьем чуть больше, на подмогу к нам идут тоже столько же. Пушек всего две-три штуки. И с такими силами мы сунулись против такого многочисленного врага? Да они нас шапками закидают.
Поглядев на гусар, я не заметил растерянности на их лицах. Наоборот, они весело улыбались, будто услышали радостную весть.
— Что же их так мало? — спросил Яковлев. — Наверняка, на самом деле армия гораздо больше. Эх, жаль, что они не привели все войска сразу.
Он оглянулся на гусар и спросил:
— Ну что, господа, не заржавели ли наши сабли в ножнах?
Гусары одобрительно зашумели. Я в панике считал, что попал в общество слабоумных.
— Матвей Иванович послал гонцов к Милорадовичу? — спросил Яковлев.
— Так точно, ваше сиятельство, — ответил казак и пригладил усы. — Но до его прихода старшинство остается за ним, ваше сиятельство, как за старшим по званию.
— Это хорошо, — сказал Яковлев, вглядываясь в медленно приближающихся кокандцев. — И что же он предлагает? Ждать Милорадовича? Или Александра Васильевича? Или, может, наших союзничков-лягушатников?
— Он предлагает, нет, приказывает действовать по-суворовски, — ответил казак, усмехаясь. — И задать врагу жару.
— Вот это другое дело! — закричал Яковлев. — Суворовцы мы или нет, черт подери?!
Гусары снова одобрительно закричали и я понял, что безумство перешло все границы. Они даже не хотели ждать подкреплений в виде пехоты и собирались атаковать многократно превосходящего числом врага. Спартанцы это, что ли?
— Эм-м, может, стоит дождаться пехоты и артиллерии? — нервно спросил я. — Мне кажется, что…
Но меня уже никто не слышал и это хорошо, не то могли поднять на смех. Гусары пришпорили коней, выхватили пистолеты и сабли и поскакали вниз с холма навстречу врагу, подняв кучу пыли. Я закашлялся и ударил Смирного пятками, отправив следом за безумными коллегами, в который раз проклиная себя за то, что отправился в эту суицидальную вылазку. Ладно, не оставаться же здесь одному, после этого стыда не оберешься.
Кокандцы были одеты в темные халаты и вооружены саблями и копьями. С флангов у них двигалась своя кавалерия, по меньшей мере, тысяч десять числом.
Всадники выглядели особенно грозно, поскольку носили блестящие доспехи и длинные пики. У некоторых были луки и ружья.
За линией пехоты я заметил самые настоящие пушки, ничуть не хуже, чем у нас, по крайней мере, на первый взгляд.
Гусары поскакали к левому, более близкому к реке флангу врага. Казаки тоже перестроились и направились к правому флангу. На фоне огромной вражеской армии они выглядели маленькой горсточкой, будто ложка чая, готовая раствориться в огромном самоваре.
Пехота врага начала быстро разворачиваться, готовя луки и ружья. Еще они покатили вперед пушки, готовясь угостить нас дружным залпом в упор, когда мы подъедем поближе.
Кавалерия противника тем временем медленно двинулась навстречу, постепенно набирая ход. Я не скажу, что они были защищены, как древние сакские катаракты, но выглядели довольно устрашающе в блестящих на солнце доспехах и копьях наперевес. Я ожидал, что во время рукопашной они, особо не напрягаясь, втопчут нас в землю.
Не доходя до пехоты, гусары свернули, огибая войско противника по большой дуге. Кавалерия продолжала нестись к нам.
— Готовься! — крикнул Яковлев и я увидел, как гусары остановились и сдернули с плеч ружья с длинными стволами.
На мгновение их закрыли клубы пыли, а когда пыль рассеялась, я увидел, что они уже прицелились в приближающихся всадников врага.
Раз такое дело, я тоже решил не оставаться в стороне, тем более, что у меня было целых два штуцера, один за спиной, мой старый проверенный товарищ, поразивший Буринова, а второй в седельной сумке на Дикаре, я его получил только вчера.
Я остановил Смирного и достал свое оружие. За эти дни я уже достаточно наловчился готовить его к бою и вскоре я уже тоже прицелился в скачущих к нам врагов, ожидая команды полковника.
Сидеть в седле и целиться в надвигающуюся конную волну было, признаюсь, довольно волнующим занятием. От топота копыт вражеских коней в буквальном смысле сотрясалась земля и я с тревогой думал о том, что нам не успеть поразить их всех, они вскоре настигнут нас, даже после успешного залпа и положат всех мордой в землю.
— Пли! — прозвучала команда Яковлева и сразу же загрохотали выстрелы.
— Уходим! — крикнул он затем и гусары сорвались с места, не оглядываясь даже посмотреть на результаты своего залпа.
Я не ожидал этой команды и чуток застрял на месте.
— Ты чего стоишь? — закричал Рутников, проезжая мимо. — Застыл, что ли? Быстрее, сейчас они нас сомнут.
И помчался прочь. Я опомнился и поскакал следом за всеми. Оказывается, бесшабашные гусары вовсе и не планировали терять свои головы в безрассудной атаке на превосходящего числом врага. Они хотели атаковать его на расстоянии.
Разворачивая Смирного и Дикаря, я успел заметить, что после наших выстрелов из седла вылетело много противников. Атака кавалерии захлебнулась, враги теряли время, чтобы объехать других всадников, корчившихся от боли на земле.
А затем они тоже начали стрелять. Я к тому времени уже мчался вслед за гусарами, в последних рядах и слышал, как грохот копыт снова нарастает за спиной. Затем послышался свист и вокруг полетели стрелы. Большая часть не достигла моих коллег, но некоторые даже перелетели наши ряды и упали рядом с гусарами, скакавшими в середине строя. Особого урона стрелы не нанесли, кажется, задели пару коней.
Гусары продолжали скакать назад и я радовался такому повороту событий. Хорошо, что у командования полка еще остались мозги и оно не стало бросаться в самоубийственную атаку на врага. Теперь мы отойдем за холмы, отдохнем, перезарядим ружья для новой атаки и будем дожидаться наконец подкреплений. Я поблагодарил Всевышнего за избавление от опасности, когда Яковлев закричал: