Хотя с формальной стороны, все выглядело логично и прилично - несмотря на заслуги и полученный статус, Сергей все равно, ещё считался "новичком". Продлевать пребывание в локусе Оли, которая и так там одна "насиделась" вдоволь, а главное, когда у девушки в разгаре была любовь с Димой - представлялось неоправданно жестоким. Оставлять там того же Костика, еще на неделю в этих лесах, когда он и так торчал в них полтора месяца, а близкие до сих пор ничего не знали о его судьбе, выглядело ещё более бесчеловечным.
Дима и Надя были ветеранами, которые немало уже навоевались, вымотались и редко бывали дома. Да и у них сейчас бурно развивались отношения в своих "парах". На плечах самого Славина, лежала забота об обеспечении клана, да и он сам, из-за всех последних боёв и передряг, дома почти не бывал.
В общем выходило так, что вроде кроме Сергея и оставить-то в локусе на "дежурство", получается некого. Так что тот "куковал" теперь там сам, в гордом одиночестве.
Вспомнив о ребятах и "запертом" в локусе бывшем "ронгаре", Славин ещё больше ощутил, и свою покинутость.
Счастливый Горенков, увез Олю к себе в Питер, обещая показать северную Пальмиру и познакомить со своими родителями. Окрылённые и радостные Надя и Костя, оказавшиеся из одного мира и города, тоже укатили к себе в "свою" Москву.
И Саша остался один. Плохому расположению духа корректора, способствовало и то, что на "личном фронте" у него были также сплошные "поражения". Он конечно не любил Надю, но все же относился очень тепло и уже довольно прочно "привязался" к ней. И ему было обидно, неприятно и горько, что отдав частичку своей души новой девушке, его в очередной раз "кинули".
Да и "визит скорби", к родным погибшего главы "речников" Василия Чернова, тяжёлым камнем лег на сердце. Переместившись с Надей и Костей, в мир России "двух столиц", Славин быстро нашел семью "дяди Васи". Исполняя последнюю волю "сомаровца", он передал им деньги, банковские карты, флешку, письмо и медальон мертвого десантника. Но разговор с убитой горем женщиной и оставшейся сиротой малышкой, потребовал от него всех его душевных сил. Саша конечно не мог сказать всей правды. Он вынужден был "адаптировать" свой рассказ, сообщив, что Василий был наемником, который воевал и погиб за интересы России в Сирии. Естественно, это тяжёлое посещение, также не добавило хорошего настроения Славину.
Только приезд к родителям, стал для Саши единственным светлым моментом и отдушиной в его отпуске. Дома ему были искренне рады. Он подарил украшения матери, привез редкостный кинжал отцу. Родители лишь попеняли ему на то, что он редко проведывает их.
Навестив родных, "боярин", что-бы немного забыться, занялся сбором и покупкой необходимых припасов и вещей для своего локуса и клана. Но на третий вечер побывки, когда он снова остался сам, в своей большой квартире, гнетущее настроение и тяжёлые думы, опять одолели его. Пытаясь отвлечься от навалившейся хандры, Саша пробовал смотреть телевизор, "висеть" в компьютере, читать, включал любимую музыку... - но это к сожалению не помогало...
От созерцания панорамы ночного города, парня неожиданно отвлекла, резко прозвучавшая мелодия дверного звонка. "Кто бы это мог быть?", - удивляясь подумал Славин, направляясь в прихожую. Адрес его московской квартиры, кроме родителей и некоторых соклановцев, не знал никто. Никого из бойцов его команды, сейчас не было в Москве, родителей тоже. Да и без предварительного звонка по телефону, никто бы не приехал. Недоумевая, парень подошёл к входным дверям и глянул в "глазок". На площадке стояла его бывшая девушка, один из командиров орноситов, Татьяна Лотенко...
Она ничего не требовала, не кричала, не просила.... просто молча стояла и ждала. Немного подумав, Славин открыл дверь и впустил девушку. Она зашла в квартиру, сняла верхнюю одежду и остановившись в коридоре, серьезно и грустно посмотрев на парня, произнесла:
- Спасибо тебе, Саша.
Он молчал и был удивлен. Таня вела себя так же, как раньше - когда они еще встречались и были парой. Сейчас от нее не было слышно подначек, презрительного тона, взгляда свысока... - всего того, что в последнее время видел от нее Саша и что казалось стало уже, неотъемлемой частью ее характера и личности, привыкшего к власти, и сверхвозможностям командира орноситов.