Князь рассмотрел в мутноватых глазках пирата злорадство. Знает же, что гвардейский элит-офицер не умеет ничего делать наполовину, спустя рукава. Рассчитывает, что обученное и сплочённое воинство, разгромившее республиканцев, одолеет армии на любом из материков. Хитрый мерзавец!
- Берусь. Главное условие – встреча с детьми сразу по прибытии.
- О чём речь! Хоть за это выпьешь? Нет? Тогда я передумал. Никаких встреч.
- Тогда…
- Молчать! – перебил пират… или свободный охотник, что одно и то же. – Выбор твой невелик. Можешь гадать, сдержу ли я своё слово.
Алекс брезгливо скривился. Цена тому слову известна.
- Либо второй вариант, ему можешь поверить на все сто. Детей получишь. Но не в том виде, что тебе понравится.
В правой руке лорд продолжал сжимать кубок, неизменный, как скипетр короля. В левой появился револьвер. Как бы ни была крепка уздечка шантажа, нельзя сбрасывать со счетов, что князь бросится вперёд, ослеплённый ненавистью, не рассуждая о последствиях.
Алекс не шевельнулся. Долгое время полёта на дирижабле и крыле он готовился к подобным разговорам. Сдержанность – основное, что нужно для спасения Рикаса и Айны. Но унять внутреннюю бурю было непросто.
Справившись с чувствами, тей придвинул к себе кресло и сел без приглашения.
- Терон! Объясните начистоту, зачем вы свернули на такой путь? Предали в Нирайне, перешли к пиратам? Чем плохо вам было в Империи?
- А ты радетель интересов Империи, - пират спрятал револьвер. – Надо же. Мы с тобой, бывший друг, и развалили эту Империю. Вдвоём! Ну, не прячь глаза. Я грохнул Ванджелисов с прихвостнями, ты отправил в ад последнего авторитетного императора. Его сынок, наследник короны, не имеет амбиций свыше герцогских.
- Иэрос реально оценивает возможности.
- Брось! Сначала – желание, потом под него изыскиваются эти самые возможности. И не увиливай. Мы вдвоём поменяли историю нашего мира. Я лично ни о чём не жалею. В том числе об Империи, выделившей мне слишком скромное место.
Обрюзгшему испитому пирату мало герцогской короны? Ах да, Алекс при помощи Иэроса Мйкдона освободил голову Терона от этого украшения.
- Не жаль Горана и Марка? Других достойных людей?
- Ничуть! И даже не предложу выпить за их память. Что таращишься? Вспомни, как мы ненавидели Горана в легионе, клялись убить его при первой возможности. Измываясь над нами, он испытывал истинное удовольствие. Ты предпочёл забыть, принял его сторону. Мол, только так старый садист превратил нас в истинных бойцов. Да я … этого мерзавца! – предводитель пиратов употребил грязное слово впервые, как они остались наедине, при коллегах ругался непрестанно. Присутствие истинного тея на него влияло благотворно. – У тебя удобная, гибкая мораль. Я исполнил клятву, в отличие от тебя.
- Проклинать сгоряча не означает дать обет.
- Оправдывайся как хочешь… А Ванджелиса сам намеревался проткнуть, помнишь? Прими как должное – я за тебя рассчитался. Марк? Мне опротивела фамильярность этого мужлана. Он решил, что умение летать сделало его благородным, возвело на один уровень с нами. Да, погибли многие. На войне как на войне, сопутствующие потери неизбежны.
И простительны. Особенно если среди сопутствующих потерь нет друзей и близких родственников.
- Поверь, Алекс, ты – единственный, о ком я мог сожалеть. Сумел уйти в тот мир и спастись? Оно – к лучшему, хоть и стоило мне герцогства. Мы бы с тобой могли как эти… - пухлые пальцы что-то поискали в воздухе, будто в винных испарения сокрыта подсказка. – Как мушкетёры. Так их звали?
- Я не буду рассказывать о том мире.
- Мне плевать на тот мир. Пусть легенда о мушкетёрах живёт… Она всего лишь легенда?
- Да, к сожалению, - губы князя тронула грустная улыбка. – Но очень важная легенда. На ней выросли целые поколения. Быть может, она даже важнее религии. Сильнее доктрин и идеологий.
- Неужели? – недоверчиво переспросил Терон. Ему как раз не хватало чего-то подобного – культа, легенды, учения или просто идеи, чтоб за неё островная толпа ринулась в бой. Жажда наживы сильна, но ограничена. Самое главное, никто не хочет умирать ради наживы. Зачем золото трупу?
- Её сила в простоте, - продолжил Алекс. – В основе всего несколько ценностей – дворянская честь, дружба и любовь. Да, ещё шпага, но она скорее символ, нежели оружие.
- Не подходит, - огорчился пират. Он примерил моральный кодекс мушкетёров к островной державе. Тем самым напомнил варвара из анекдота, разглядывающего шедевр Арджелиса – его живописное полотно слишком мало, не подходит, чтобы бросить на пол хижины вместо травяного коврика. – И ты хорош, бывший друг. Увёл бабу.