Значение факта, о котором сообщает газета, в сопоставлении с другими, значительно шире и глубже, чем кажется на первый взгляд. В самом деле, в Одесской научной библиотеке имени Горького также хранится рукописный экземпляр «Путешествия», датированный 1790 годом, годом выпуска этого сочинения самим А. Радищевым; другой экземпляр «Путешествия», имеющийся в библиотеке, представляет книгу, изданную в 1876 году в Лейпциге.
Собрание оставшихся сочинений покойного А. Н. Радищева в шести частях (1807—1811 гг.) можно найти в Харьковской центральной научной библиотеке. Редкие издания «Путешествия» и других произведений писателя-революционера хранятся на полках многих книжных хранилищ крупнейших культурных центров Украины.
Отдельные же экземпляры с первого издания этого бессмертного произведения, собственноручно отпечатанные Радищевым, потеряны. Так, об одной из таких радищевских книг известно, что в шестидесятые годы прошлого века она попала в руки киевского букиниста Г. Федорова. Букинисту «Путешествие» Радищева было продано потомками Т. Трошинского — министра юстиции при Александре I, которое хранилось в его библиотеке в киевском имении Кагарлыке.
Дальнейшая судьба этого экземпляра «Путешествия» неизвестна, но надо думать, что, попав на книжный рынок в годы, когда передовая общественная мысль была всецело поглощена разоблачением показной стороны царской реформы о раскрепощении крестьян, книга Радищева сыграла свое революционизирующее и пропагандистское значение.
Как списки с «Путешествия», так и изданные книги Радищева, сохранившиеся в библиотеках Украины, говорят о том, что произведения писателя-революционера, остро поднимавшего вопросы борьбы с крепостничеством и царским самодержавием в конце XVIII столетия, были одинаково близки не только русским, но и украинцам. Передовые представители украинского народа, как и лучшие сыны России, несмотря на царский запрет, переписывали радищевскую книгу и распространяли ее, воспитывали на ее революционно-освободительных идеях активных борцов с помещичьим произволом и самодержавной властью.
Большинство этих тайных распространителей, разделявших революционные взгляды Радищева, изложенные в его «Путешествии», остались неизвестными. Лишь имена немногих дошли до нас. К ним, прежде всего, следует отнести Василия Пассека, у которого при аресте в Кременчуге, в 1794 году, нашли два списка «Путешествия из Петербурга в Москву» и стихи, направленные против самодержавия и крепостничества.
На следствии, которое вела тайная экспедиция — екатерининская охранка, Пассек показал:
«Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» читал я у князя Потемкина печатное, и потому не полагал его в числе заповедных книг… Большая часть рукописей куплена мною за несколько рублей после смерти князя Потемкина на рынке в Яссах».
Л. Светлов, изучивший следственное дело В. Пассека, установил, что он, во время войны с Турцией, служил в штабе Потемкина — главнокомандующего русскими войсками. Потемкину, как известно, экземпляр книги Радищева был выслан Екатериной II Исследователю удалось установить, что с этой книги и были сделаны списки как самим Пассеком, так и по его поручению столоначальником Могилевской казенной палаты П. Симоновичем.
Но В. Пассек не только переписывал произведения Радищева, а и сам являлся автором вольнолюбивых стихотворений, написанных под благотворным влиянием радищевской оды «Вольность». В своих стихах, являвшихся ярким образцом подпольной поэзии XVIII века, Пассек призывал народ к вольности и истреблению царской власти. Его стихи, бесспорно, распространялись, прежде всего, на Украине. В. Пассека сначала выслали в отдаленный город, позднее сослали в Сибирь.
Другой исследователь — литературовед В. Орлов установил, что следы влияния книги Радищева как по форме, стилю, так и по существу несет на себе рукописное сочинение Семена Олейничука «Исторический рассказ приходских или коренных жителей Малороссии Заднепровской… про свое житье-бытье».
Участь этого «правдоискателя», вольноотпущенного из крепостных крестьян Подольской губернии, очень сходна с судьбой В. Пассека. В 1849 году Олейничук был схвачен полицией и без суда заточен в Шлиссельбургскую крепость. «При всей незрелости, противоречивости и зачастую наивности политической мысли Олейничука, — пишет В. Орлов, — страстностью своего протеста против рабства он напоминает Радищева».