Н а с т е н ь к а. Плохо дело у Ильи, Михаил.
Г а й н у т д и н о в. Что ты говоришь?! Почему плохо?
Н а с т е н ь к а. В машине что-то разладилось.
Г а й н у т д и н о в. Разладилось?!
Н а с т е н ь к а. Отец еще ничего не знает, вот ищу его. Он всю смену на дальнем участке провозился. Пути там перестилали.
Входит Максим Федосеевич. Увидав Настеньку и Гайнутдинова, кашлянул. Ребята обернулись.
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч (с напускной суровостью). Свиданий мне здесь не устраивать.
Г а й н у т д и н о в. Деловой разговор.
Н а с т е н ь к а. Пап, а пап…
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч. Ну, что тебе, пап?
Из копра выходит Илья.
Н а с т е н ь к а. А вот и он сам… (Уходит с Гайнутдиновым.)
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч. Эй, бригадир, слышал, Южная повышенные обязательства берет.
И л ь я (мрачно). У меня никогда не было заниженных.
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч. Смотри, как бы тебя Василий снова в хвосте не оставил.
И л ь я. Сегодня он меня уже оставил. И завтра… Может, и на месяц его победа затянется.
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч. Нажимай.
И л ь я (с печальной улыбкой). Нечем, отец.
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч. Как это нечем?
И л ь я. Стала машина.
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч. Стала?..
И л ь я. Опять — скорость, опять — сплав… Спалил все четыре мотора.
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч. Да как же ты это?.. Когда? Ты бы меня с первого-то участка вызвал…
И л ь я. Зачем? Сейчас бы Никонова сюда…
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч. Вот горе-то еще. Стыда не оберешься… Неужто — совсем?
И л ь я (решительно). Нет. Что ты, отец! Просто… хотел я ее на самой твердой породе, на двенадцатой категории, проверить.
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч. Погоди-ка, а где ты встретил такую породу?
И л ь я. Во втором забое.
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч. У тебя ведь был только один подготовленный забой.
И л ь я (со злом). Один, один… Хотя и обещали три… Я сделал в этом забое цикл и сразу пошел во второй. В первом-то порода мягкая, вот я и решил на твердой догадку свою проверить.
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч. Во втором-то?.. Вера ж Ивановна законсервировала этот забой, как обводненный.
И л ь я. Да это она так, на всякий случай…
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч. Придуриваешься ты, что ли?
И л ь я (неуверенно). Примерно метр прошли — ничего, никакой воды. Слегка только сочится.
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч (крича). Да каждую минуту может хлынуть в забой! В два счета шахту зальет… (Быстро направляется в надстволовое помещение. Илья, понурившись, идет за ним. Максим Федосеевич сердито оглядывается.) Без тебя обойдусь. (Илья поворачивается и уходит.)
Слева, откуда появился и Гайнутдинов, т. е. со стороны шахты Южной, входит Ефимушкин. Он в рабочем горняцком костюме, испачкан рудной пылью и, как видно, основательно устал. Судя по быстрой походке и выражению лица — чем-то озабочен. Ефимушкин подходит к телефону, снимает трубку.
Е ф и м у ш к и н. Коммутатор? Прошу кабинет директора…
Входит Фурегов.
Не отвечает? (Вешает трубку.)
Ф у р е г о в. Кому ты тут названиваешь?
Е ф и м у ш к и н. Тебе.
Ф у р е г о в. Фурегов у телефона. Хочу посмотреть, как тут сегодня Максим Федосеевич за начальника и сменного справляется. Ох, кремневый старик. Горняк от прадеда. Руками таких, как он, и рудник поднялся. Когда-то и я у него школу прошел. Да что ты косишься так? Ты сейчас откуда?
Е ф и м у ш к и н. С Южной.
Ф у р е г о в. Кто тебе там настроение испортил?
Е ф и м у ш к и н. Ты.
Ф у р е г о в. Да я там сегодня и не был.
Е ф и м у ш к и н. Дух твой там присутствует. Знаешь, Николай Порфирьевич, за счет чего взяли повышенные обязательства на Южной?
Ф у р е г о в. Конечно. Энтузиазм… ну, и… подъем соревнования…
Е ф и м у ш к и н. Там взяли повышенные обязательства за счет выемки богатых руд на новом горизонте. Работа на остальных участках просто-напросто свертывается. Так-то действуют на тебя звонки из главка.
Ф у р е г о в. Пойми, Александр Егорыч, звонил сам Курбатов.
Е ф и м у ш к и н. И ты не нашел лучшего способа выполнить его указания?.. Вынимаем только богатые руды. Крадем сами у себя.