В а с и л и й (продолжая мысль). Да как теперь на это посмотрят? Чего доброго скажут: Василий Буторин длинные рубли учуял…
Г а й н у т д и н о в. Какой дурак скажет?
В а с и л и й. Найдутся.
Г а й н у т д и н о в. Плохой причина, бригадир. (Собравшись с духом.) Если ты не хочешь немедленно брать машина, ты не будешь руководить бригада.
В а с и л и й. Ты… угрожать?
Г а й н у т д и н о в. Это не я, Вася, это — мы… Мы будем просить начальство заменить бригадира. Так решил бригада.
В а с и л и й. Бригада?..
Г а й н у т д и н о в. Да, ребята просил тебе передать.
В а с и л и й (после паузы). За все мои старания… награда… (Вспыхнув.) Кто вас горняками сделал, сопляки? Тебя, тебя кто сделал? Перфоратора боялись… отладка была для вас черной магией… Выросли, меня переросли? Дудки!
Входит Вера. Она раскраснелась и запыхалась.
В е р а. Товарищи! Дорогие мои… Где Илья?
В а с и л и й. Наверно, еще на шахте.
В е р а. Родные мои!.. Что же делать?.. Да вы ничегошеньки не знаете! (Хлопает в ладоши и смеется.)
В а с и л и й. Что случилось?
В е р а (радостно). Уж такое случилось… Бегу на шахту! (В дверях сталкивается с входящим Фуреговым.) Простите…
Ф у р е г о в. Куда вы так разогнались?
В е р а. На шахту, за Ильей Максимовичем.
Ф у р е г о в. А разве он еще не пришел? Я звонил в шахту.
В е р а (шопотом). Не говорите ничего, пока Илью не приведу, прошу вас. (Уходит).
В а с и л и й (Гайнутдинову). Что это с ней?
Г а й н у т д и н о в. Какой-то большой радость… Вася, я побежал посмотреть. (Уходит.)
Входит Максим Федосеевич.
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч (настолько удивлен приходом Фурегова, что даже растерялся.) Заходите, товарищ директор…
Фурегов держится как-то необычно, серьезно и торжественно. Он в форме горного директора.
Ф у р е г о в. Пришел, так уж войду.
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч. Садитесь, Николай Порфирьевич. Гостем будете.
Ф у р е г о в (садится). Спасибо. (С горечью.) Да, гостем… А праздник сегодня… (Вспомнив просьбу Веры — молчать — оборвал себя.) К-хм… (Пауза.) Скажу я тебе, Максим Федосеевич… Не пришел бы я, да… в общем, пришел я к тебе не как директор, а просто как старый товарищ. С сегодняшнего дня директора у нас нет.
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч. За что ж тебя сняли? Насколько я знаю, министерская комиссия отмечает, что рудник работает хорошо?
Ф у р е г о в. А почему хорошо?
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч. Ну, буровой агрегат, многозабойный метод по всем шахтам…
Ф у р е г о в. Вот именно. А как я этому делу помогал? Помнишь октябрь?
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч. Припоминаю.
Ф у р е г о в. Чужие заслуги присваивать не хочу.
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч. Так-таки сам и уходишь?
Ф у р е г о в. Уже заявление подал.
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч (сильно дымя трубкой, ходит по комнате, затем подходит к Фурегову, строго смотрит ему в лицо.) А мы тебя не отпустим.
Ф у р е г о в. Кто это — вы?
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч. Мы? Рудник — вот кто мы. Не отпустим и все тут.
Входит Ольга Самсоновна.
О л ь г а С а м с о н о в н а. Здравствуйте, Николай Порфирьевич. (Стелет на стол скатерть.) А у нас-то радость…
Ф у р е г о в. Так, вы знаете?
О л ь г а С а м с о н о в н а. Что Васенька-то вернулся? (Счастливая, смеется.) Знаю, кому же еще знать!
Ф у р е г о в. Поздравляю.
О л ь г а С а м с о н о в н а. Максим, помоги-ка мне, пожалуйста… (Шепчет.) Консервы там надо раскрыть. Извините, Николай Порфирьевич. (Выходит с Максимом Федосеевичем.)
Входит Ефимушкин.
Е ф и м у ш к и н. Илья пришел?
Ф у р е г о в. Нет, Вера Ивановна побежала за ним. Просила старикам не говорить, пока самого не приведет.
Е ф и м у ш к и н (озорно улыбаясь). Правильно! (Затуманился вдруг.) Что же ты, начальство?..
Ф у р е г о в. Считай, бывшее.
Входит Максим Федосеевич. Увидев Ефимушкина, остановился.
М а к с и м Ф е д о с е е в и ч. Прямо диву даюсь: весь генералитет у меня собирается! (Здоровается с Ефимушкиным.)