Неутомимый исследователь Азии, чьи статьи почти на протяжении 50 лет печатались в различных изданиях и, главным образом, в сибирской печати, Г. Н. Потанин, как путешественник и культурный деятель, сделал очень много для развития отечественной науки.
Ныне выявлено более 235 книг и статей, написанных Г. Н. Потаниным по вопросам географии, этнографии внутренней Азии, Алтая и Казахстана. Свои длительные поездки в Монголию, Китай, Тибет и другие отдаленные уголки малоизвестной Азии он совершил со своей первой женой Александрой Викторовной — известной путешественницей, автором многих рассказов о бурятах, монголах, о китайских женщинах, делившей все радости и лишения в путешествиях со своим мужем.
В каждый свой приезд в Барнаул он присылал за мной, ибо очень любил поговорить о книгах, а я тогда заведовал библиотекой в Народном доме. При встрече со мной он спрашивал, какие новые книги вышли в свет и какие из них получены библиотекой. Его особенно интересовали книги по этнографии, фольклору, художественная литература. Такого страстного читателя и любителя книг я не знал. Г. Н. Потанин был не только книголюб, но и большой знаток литературы.
Из книг, которых еще не читал Потанин, он обычно просил меня составить библиотечку и брал ее с собой на Алтай. Возвращаясь месяца через два-три в Барнаул, опять приглашал меня к себе, возвращал книги и давал о них подробные отзывы.
Вместе со мной Г. Н. Потанина навещали некоторые его старые друзья и знакомые. Он рассказывал нам о своей жизни и путешествиях по Китаю. Тибету, озеру Зайсан и т. д. Рассказывал живо, интересно, увлекательно. Низенький, близорукий, с бородкой, с изжелта-серыми, какого-то пепельного цвета волосами, с высоким лбом и густыми бурыми бровями, над металлическими дугами очков, он был еще очень бодр для своих 75 лет.
Помню, однажды он рассказал нам о своем бегстве из Петербурга после студенческих беспорядков. Часа два он рассказывал о том, как в каком-то полустуденческом костюме, не заходя в комнату, не успев переодеться, убежал он из города, чтобы не попасть в руки полиции. Со скудными грошами в кармане, без документов, удостоверяющих его студенческую личность, пробирался он в Сибирь на родину, в станицу Ямышевскую на Иртыше. Путь лежал через Самарскую и Оренбургскую губернии.
С пустыми руками, без багажа, где пешком, где на поезде, покупая билет до какой-нибудь ближайшей станции, пробирался он все дальше и дальше. Наконец Г. Н. Потанин добрался до Волги, сел на пароход.
— Мне казалось, — говорил он, что каждый знает о моем нелегальном положении. И особенно я опасался жандармов. Невольно думалось, что вот они знают меня, следят за мной и не приглашают куда следует только потому, что еще не пришла минута лишить меня свободы.
Очень осторожно приходилось отвечать на такие вопросы: «Откуда молодой человек, пробираетесь? Куда путь держите?».
Как-то ночью я, пробравшись на верхнюю палубу парохода, сидел в глубокой задумчивости на свободной лавочке и размышлял о том, где лучше сойти с парохода — в Самаре или в Саратове.
Вдруг на палубе появился человек в военной форме. «Уж не следит ли он за мной?» — невольно подумал я. Два раза этот человек прошел мимо меня. Потом подошел ко мне, постоял, посмотрел на меня и сел рядом на скамейку.
«Ну, вот и конец моему путешествию», — невольно мелькнуло у меня в голове. Сижу и думаю: «А вдруг он задаст мне какой-нибудь вопрос, что я буду отвечать?»
Вид у меня был довольно подозрительный. Во мне не трудно было узнать студента. А о студентах было уже известно, что они забастовщики и что многие из них разбежались по всей России во избежание арестов. Военный человек взглянул пристально на мое ветхое обмундирование, на мое бледное лицо и спросил:
— В какие края, молодой человек, пробираетесь?..
Думать было некогда, отвечать было нужно немедленно, так как он смотрел на меня и ждал ответа.
И вот, я сам не знаю почему, решил рассказать ему всю правду, не утаивая ничего. Рассказал и ждал, что будет. Военный, выслушав мой рассказ, крепко пожал мне руку и сказал:
— Не беспокойтесь, молодой человек, отныне я буду вашим покровителем, вы будете считаться моим секретарем.
Мой собеседник оказался атаманом Оренбургского казачьего войска, писателем И. И. Железновым[18].
Григорий Николаевич долго и с большим увлечением рассказывал нам о И. И. Железнове, о службе у него, о быте и жизни уральских казаков, о рыбной ловле на Урале и т. д.
На другой день, под вечер, мы снова собрались у Г. Н. Потанина. Я принес ему несколько книг о Будде, Конфуции, Лао-Дзе и др. Григорий Николаевич рассказывал нам о верованиях восточных народов, об их обычаях и рекомендовал разную литературу по этим вопросам. Настроение у него было очень хорошее. С особенным интересом и увлечением он рассказывал нам о Китае.
18
Железнов Иосаф Игнатьевич (1824—1863) беллетрист-этнограф, бытописатель уральского казачества, в рядах которого он долго служил офицером. И. И. Железнов защищал интересы казацкой бедноты, восставал против злоупотреблений, за что был лишен места и выслан в степь. Под влиянием притеснений, гонений, несправедливости, покончил самоубийством. И. И. Железнов пользовался огромной популярностью среди населения. Из его сочинений известны «Уральцы» (3 тома).