С е р е д к и н (колеблется). Коллективное заявление! А вы?
Д о л г о п о л о в. А я тем временем Алексея Ивановича подготовлю. (Шопотом.) Ведь Огнев куда гнет: Алексея Ивановича спихнуть и на его место сесть — директором!
С е р е д к и н (в ужасе). Ну, тогда мы вместе с вами пропали, Ферапонт Константинович!
Д о л г о п о л о в. В том-то и дело!
С е р е д к и н (решительно). Давайте бумагу. Подпишу.
Д о л г о п о л о в (берет Середкина под руку и ведет влево). Сейчас я вам все разъясню: главное — больше подписей… (Уходят. Где-то близко тарахтит трактор, потом мотор глохнет. С топором в руках входит Прохор.)
П р о х о р. Чистая беда — опять задний предплужник землю роет. (Осматривает березки.) Лесину на жердь срубить — корпус приподнять? (Чешет в затылке.) Верно! (Срубает одну из березок и отесывает. С поля подходит увешанная кульками Елена Павловна.)
Е л е н а П а в л о в н а. Здесь было две березки. (Увидев жердь в руках Прохора.) Это вы срубили кудрявую? Что вы сделали, Прохор!
П р о х о р. (В замешательстве, роняя топор). Пришлось так. Жердь надо. (Чешет в затылке.) Да и не знал я, что она у вас на примете. (Взглянув на Елену Павловну.) Экая беда! Дернуло меня… Опять в историю попал.
Е л е н а П а в л о в н а. Почему вы такой? В тот раз пахал без предплужников. Сейчас последние березы рубит.
П р о х о р. В тот раз приказали, а сейчас… сам недодумал.
Е л е н а П а в л о в н а. А мы здесь березы и сосны сажать собираемся. Как вы думаете, Прохор, для чего?
П р о х о р. Известно, чтобы мягче воздух у хлебов был.
Е л е н а П а в л о в н а (оживляясь). Вот! Чтобы мягче воздух у хлебов был, чтобы не сохли они летом, чтобы река не мелела. А знаете, сколько здесь раньше берез было?
П р о х о р (бойко). Да мы тут пацанами в войну играли. Роща была… (Печально.) Повырубали.
Е л е н а П а в л о в н а (мечтательно). Рассказывают, собрал, будто, недавно товарищ Сталин самых главных агрономов в Москве и говорит: давайте леса сажать на Волге, чтобы суховеи урожаев не губили. И составляет, говорят, такой план.
П р о х о р. Сталин?!
Е л е н а П а в л о в н а. Да. А мы?
П р о х о р (роняя жердь). Эх и башка у меня непутевая! Ну, что ты сделаешь? И всегда вот так: потом одумаюсь, а уж поздно!
Е л е н а П а в л о в н а. Сделаем так: во-первых, вы больше деревьев рубить не будете…
П р о х о р. Навек закаюсь!..
Е л е н а П а в л о в н а. Во-вторых, завтра после смены придете в лабораторию — я расскажу вам о лесе, как его сажать, беречь. А?
П р о х о р. Приду! (Берет жердь и топор, идет в поле, оборачивается). Спасибо вам! (Быстро уходит.)
Е л е н а П а в л о в н а (задумчиво). Этот Прохор понимает главное… Воздух будет мягче у хлебов. (Мимо проходит довольный, потирая руки, Долгополов, что-то напевая.)
Е л е н а П а в л о в н а (громко). Ферапонт Константинович!
Д о л г о п о л о в (в сильном испуге, вздрагивая). А? Кто? (Увидев Елену Павловну). Здравствуйте, многоуважаемая Елена Павловна, я весь к вашим услугам.
Е л е н а П а в л о в н а (показывая на пеньки). Ваши подчиненные вырубают последние деревья… Примите меры!
Д о л г о п о л о в. Охрана леса, Елена Павловна, в мои функции не входит.
Е л е н а П а в л о в н а. Но воспитание трактористов…
Д о л г о п о л о в. А это по линии товарища Самохина. И потом мои интересы, как механизатора, в данном случае в некотором роде антагонистичны вашим.
Е л е н а П а в л о в н а. Вы говорите загадками.
Д о л г о п о л о в. Мне нужны долгие гоны, и колки мешают — хоть корчуй.
Е л е н а П а в л о в н а. Вам не ясно значение леса?
Д о л г о п о л о в (упрямо). Мне нужны долгие гоны… на Волчьих ямах, например, гоны на пять километров — вот это я понимаю… За один гон без поворота и остановки машины я делаю почти два гектара в переводе на мягкую пахоту.
Е л е н а П а в л о в н а. Это не всегда правильно. Под семенной участок на Волчьих ямах отведено триста гектаров с угла. Его надо вспахать, имейте в виду, глубже, чем весь массив, и не вдоль, а поперек общих гонов. Этого требует рельеф и особенности почвы.
Д о л г о п о л о в (испуганно). Поперек? Значит — уменьшить гоны на целый километр? Невозможно!