Е р м и л ы ч (Прохору). Э-э, нет брат, котелок у него варит, но только не так, как надо. Постой, попробуем с ним попросту, по-мужицки покалякать. (Никодиму Витальевичу, резко.) Вот вот что, извините, имени и отчества вашего не знаем…
Н и к о д и м В и т а л ь е в и ч. Никодим Витальевич.
Е р м и л ы ч. Так вот, Витальич. Ты нам очки не втирай. Здесь тебе не какая-нибудь Америка. И науку поддельную, заморскую промеж нас не пущай. Мы ее на факте испытали, хватит с нас. Сами, батенька, с усами. Да и тебе советуем… (Ермилыч, Никодим Витальевич и Прохор яростно спорят в шалаше, энергично жестикулируя. Справа быстро идет Долгополов, его догоняет Лиза.)
Л и з а. Товарищ инженер! (Долгополов останавливается.) На каком основании вы остановили две машины молодежной женской бригады? Мы соревнуемся!
Д о л г о п о л о в (сухо). Ставлю на технический уход в связи с дождем.
Л и з а. Машины исправны. Все технические уходы сделаны. У нас не так, как в других бригадах. Мы протестуем.
Д о л г о п о л о в. Но ведь дождь все равно идет. Работать нельзя.
Л и з а. Можно. Дождь проходит. Вы мою прощальную вахту срываете.
Д о л г о п о л о в (отмахиваясь). Ах, оставьте вы меня в покое с вашими вахтами. Делайте, что хотите! (Идет от Лизы.)
Л и з а. Прекрасно! Даю команду… (Бежит в поле и кричит.) Заводи, девчата, дизеля… Эй, заводи!
(Пауза. Потом слышен гул запущенных моторов и голос поющей Лизы:
Долгополов идет к шалашу и сталкивается с Огневым, идущим с другой стороны.)
О г н е в (подступая к Долгополову вплотную, в сильном гневе). Так-то вы выполняете свое обещание. Это и есть ваш общий язык?
Д о л г о п о л о в. Я вас не понимаю, коллега.
О г н е в. И, видимо, никогда не поймете. Мы должны в пятидневку закончить вторую глубокую вспашку и торфование этих массивов, а вы… Машины стянуты не все, половина прибывших не работает, движок на Сухом болоте вы установили небрежно. Он через каждый час ломается, подача крошки задерживается.
Д о л г о п о л о в. Из-за чего вы волнуетесь? Ну вспашем не в пять, а в десять дней — ничего страшного не случится.
О г н е в. Случится! Через пять дней у корневищ многолетних сорняков новые побеги окрепнут, мы с ними хлопот не оберемся. Вас об этом предупреждали…
Д о л г о п о л о в. Ну, что я могу сделать, раз… непредвиденные обстоятельства?
О г н е в. В решающие моменты у вас всегда сюрпризы… Ферапонт Константинович, поймите: потеря темпов сейчас равносильна срыву всегда задуманного дела. Мы упускаем время. Это предательство, наконец! (Никодим Витальевич выглядывает из шалаша и прислушивается).
Д о л г о п о л о в (раздражаясь). Опять оскорбления? Я имею самолюбие, я… В таком случае — делайте сами как знаете!
О г н е в, И сделаем, обойдемся без вас. (Решительно.) Моя лошадь здесь — едемте вместе к директору. (Долгополов в нерешительности, глаза его испуганно бегают по сторонам. Никодим Витальевич выходит из шалаша.)
Н и к о д и м В и т а л ь е в и ч (Огневу). Директор здесь где-то ходит. (Долгополову.) С кем имею честь?
Д о л г о п о л о в (подобострастно кланяясь.) Старший инженер Долгополов.
Н и к о д и м В и т а л ь е в и ч. Доктор сельскохозяйственных наук профессор Никодим Витальевич Суховерхов. (Здоровается за руку с Долгополовым, затем показывает Огневу на шалаш, откуда выглядывают гневные лица Ермилыча и Прохора.) Ну, молодой человек, вы тут всех с толку сбили. О какой заокеанской науке говорят они, да еще так неуважительно? Наука одна. Это возмутительно: малограмотные люди высмеивают бессмертные законы природы, открытые мировыми учеными. Они просто не ведают, что творят!… Да я что же, по-вашему, в коммунизме пожить не хочу…
О г н е в. Вы отстали от жизни, доктор. Это уж не малограмотные люди. Это земледельцы нового времени, вступившие в борьбу со стихиями, вооруженные замечательной техникой. Это преобразователи природы. Прислушивайтесь к ним. У них есть чему поучиться. Они вам помогут быстрее попасть в коммунизм.