Н и к о л а й (прячет агрегат в кабину). Сойдется смена на ужин — зажжем! Люблю, когда люди радуются, поют, пляшут; газеты и книжки после ужина можно читать… Только ты, Ермилыч, пока… молчок.
Е р м и л ы ч (смотрит куда-то вдаль). Сколько в народе смекалки этой? Собрать бы ее всю да в дело… Эх-ма, соколики мои! (Слышен гонг).
Н и к о л а й (волнуясь). Слышишь, дневная смена кончилась. Сейчас придут.
(Подходят с поля люди. Они поют:
С л ы ш н ы р а з г о в о р ы: — Комсорг-то наш, Лиза Молодцова, слыхали? Павла Турова сегодня догнала и по выработке и по качеству. Сам Самохин флажки нацепил обоим! — А Прохор какой номер выкинул!
Входит Лиза, ее догоняет Павел.
П а в е л. Поздравляю, Лиза. (Берет обе ее руки в свои.)
Л и з а (смущаясь, пытается высвободить свои руки). И я тебя поздравляю…
П а в е л (любуясь Лизой). В борозде, когда ты меня догоняла по выработке, я злился, жал во всю, а сейчас рад, что мы рядом. А ты?
Л и з а. А мне все кажется: время несется быстро, а я ползу медленно. Скажи, у тебя за рулем не бывает такого чувства?
П а в е л. За рулем я жаден, Лиза… Я все думаю: «Эй, Павел, смотри в оба, не упускай счастья из рук. Видишь, как оно бежит за плугом — еще корявое и сырое. Но подожди — какие здесь сады зацветут, какие хлеба поднимутся!» И кажется мне иногда: машина уже не коптит, вместо дизельного бака установлен на ней сверхмощный аккумулятор и вся она чистая, строгая, электрическая. А рядом на такой же машине — светлая, сияющая, как сейчас, мчишься ты, Лиза! И так мне хорошо, так радостно рядом с тобой.
Л и з а (отстраняясь). Павел, об этом не надо…
П а в е л (горячо). Лиза! Почему ты избегаешь меня? Нам надо объясниться…
Л и з а (совсем смущаясь). Хорошо, только после…
(Справа вваливается шумная ватага трактористов и трактористок. Последним, переваливаясь, идет большой, медлительный и степенный Прохор Малявин. Лиза подходит к Малявину.)
Л и з а. Отгадай, Прохор, что это такое: маленький, да удаленький, не жнет и не сеет, только верхушки снимает и сор убирает; а дает урожаи.
П р о х о р (застенчиво, почесывая в затылке). Это? Это… (решительно.) Плуг. (Всеобщий хохот. Все обступают Прохора. На сцене не замечаемые никем появляются Самохин и Огнев.)
Г о л о с а. То-то и хлеб на твоей пахоте не растет, что ты плугами верхушки сшибаешь.
— Это же бракодел, братцы!
— Вы посмотрите, какая рожь на его прошлогодней загонке растет.
— Колос от колоса — не слыхать девичьего голоса..
— Ты это кому, Прохор, мины подкладываешь, кому?
— Эх ты, горе луковое, не угадал. Не плуг, а предплужник: он семена сорняков со стерней на дне борозды хоронит.
Л и з а (Прохору гневно). Почему ты сегодня опять без предплужников пахал? Ты о чем думаешь, когда пашешь?
П р о х о р. О заработке. (Смелея.) Я вчера на сто тридцать норму выполнил.
Ч е й-т о г о л о с. И на пятнадцать сантиметров пахал… Липа!
П а в е л (подступая к Прохору, гневно). А что вырастет на такой пахоте, ты не думал? Тебе все равно?
(Все смотрят на Прохора в упор, осуждающе. Прохор, растерявшись, пятится. Самохин и Огнев подходят, наблюдая. Все поворачиваются к ним. Прохор, воспользовавшись этим, исчезает.)
Л и з а. Ишь! Увидел начальство — и сразу в кусты…
С а м о х и н (кивая вслед ушедшему Прохору). Вот почему мы с вами в обозе! И дело не только в Прохоре… Такие факты вскрыты и в других бригадах. Это зло живучее. Оно угрожает срывом задуманного нами большого дела. А ведь задумали мы не легкое. Товарищ Огнев говорил вам…
О г н е в (горячо). Да! Побороть засухи, суховеи, сорняки, покорить стихию мы не сможем, если каждый не обуздает в себе такого вот… Прохора. Слепой человек не видит цели и не может победить. А цель-то какая! Сегодня ночью мы начинаем здесь, на Волчьих ямах генеральное, я бы сказал, наступление. (Показывает в степь.) Там больше двух тысяч гектаров. Когда-то массивы эти давали стопудовые урожаи.
Г о л о с а: — Правильно. При товарище Макаре это было.
— Земля была что надо…
О г н е в. Но ее запакостили, засорили, распылили. Появились кое-где солонцы — ее забросили… А мы с вами сделаем эти поля вновь плодородными, соберем здесь невиданные урожаи, посеем травы, новую пшеницу с «Горок Ленинских». Семена уже зреют на нашем опытном поле. Елена Павловна нам обещает… (Оглядываясь.) Где же она?
Л и з а. Елена Павловна на Сухом болоте пробы берет.
О г н е в. Все продумано. Вот только для удобрения нехватает навоза, скота мало держим. Это единственное узкое место в нашем плане…
(Все окружают Огнева.)
Г о л о с а: — Почва уж очень бедная на наших Волчьих ямах!..
— Волки детенышей там теперь выводят!..
— Да и лес вы рубили как раз с той стороны, откуда суховей летом бьет…
— Трудная земля, порченая!
(Радостно взволнованная вбегает Елена Павловна. У нее в руках кулек, наполненный землей.)
Е л е н а П а в л о в н а. Товарищи! (Огневу.) Митя! Вы посмотрите — какое богатство! Его там тысячи тонн.
(Торжественно высыпает из кулька половину содержимого на землю. Огнев склоняется к земле и, достав из кармана лупу, рассматривает пробу, все напряженно следят за ним.)
О г н е в (с досадой). Совсем темно. Ничего не видно.
Н и к о л а й (появляясь вместе с Ермилычем, помогающим нести лампочки). Дайте-ка я посвечу. (Расставляет лампочки на земле, щелкает выключателем. Яркий свет. Все ошеломлены. Только Огнев, словно не замечая, откуда появился свет, рассматривает напряженно, через лупу, пробу.)
О г н е в (вскакивая, радостно). Да вы знаете, что это такое? Изумительное открытие! Узкого места больше нет… Нет, вы скажите, что это такое? (Елена Павловна счастливо смеется. Все склоняются над пробой.)
Г о л о с а: — Навоз вроде старый, товарищ Огнев.
— Навоз? Разве в навозе коренья бывают?
— Нет, братцы, не навоз…
Е р м и л ы ч (рассматривая пробу). Торф, соколики мои, самый настоящий торф!..
О г н е в. Вот именно — торф! Тысячи тонн! Вы говорите — почва бедная. А разве нельзя новую богатую почву сделать? Торфование проведем — две подкормки, всем народом навалимся на землю… Лес? Пока взрослые деревья пересадим из лесной дачи, а потом саженцы подрастут. Поставим на сухом болоте мельницу — крошку торфяную делать… А? Сколько тогда можно с гектара взять? (Все с волнением смотрят на Огнева.) На первый случай — двести пудов на круг наверняка. Механиков возьмем за бока… Механиков…
П а в е л (взволнованный). Возьмемся, товарищи. Нас двадцать трактористов… Если каждый даст полторы нормы за смену, а на подкормку родню созовем — осилим Волчьи ямы в срок!.. Я первый берусь две нормы вырабатывать и своих домашних на помощь бригаде поднять…
Г о л о с а: — И я.
— И я тоже.
— Меня запишите.
— Меня с прицепщиком Василием Грудковым, тещу Лукерью, Егорку — сынка (Самохин записывает).
С а м о х и н. Правильно! Весь народ поднимем!
Н и к о л а й (торжественно). Ужин, товарищи, подан. (Все шумно рассаживаются. Николай достает из кабины патефон, заводит его.)