-- Да, так оно, наверное, проще.
-- Еще бы, -- откликнулся Кит, не заметивший в словах юноши легкого налета университетской иронии. -- Источником непосредственного опыта может быть только жизнь. Однако, обратившись к книгам, вы можете найти для него подобие замены. Возможно, вы их побаиваетесь? А вы берите этих ребят за горло! Выпытывайте у них, что они имеют сказать. Пусть отрыгнут то, что переварили. Пусть предъявят вам факты. И тогда вы разобьете их в пух и прах. Знаете, что я вам скажу, Денис? Вам следует изучить Сэмюэля Батлера. Вы движетесь в одном с ним направлении, может быть он сумеет вас остеречь. Я, помнится, занимался им, когда у меня был биологический период. Он в точности похож на вас -- его тоже приводили в смятение феномены.
-- Правда? -- спросил смирившийся с неотвратимым Денис.
-- Я потратил на Батлера не меньше недели. Он показался мне интересным не своими писаниями, но тем, что он собой представляет. Это веха. Подумайте о времени, в которое он писал. Эпоха гигантов -- Дарвина и прочих. Факты, которые они предлагали, оказались для него непосильными, поскольку противоречили каким-то его туманным предрассудкам. Они довели его до извращенного иронического умничанья. Именно поэтому он если и касается какой-либо темы, то словно кошачьей лапкой, отсюда его любовь к противоречиям, к насмешкам над чем угодно -- от Бога и ниже, его продуманная безответственность, его...
-- Это не он доказал, что "Одиссея" написана женщиной?
-- Он самый. Все, что хотите, лишь бы укрыться от реальности -- вот его принцип. Современникам он представлялся загадкой. Но мы-то способны теперь с полной определенностью указать его место. Он олицетворяет Бунт против Разума. Surtout, mon ami, point de zйlй(25). Он говорит о Сцилле Атеизма и Харибде Христианства -- кстати сказать, с таким расположением духа в плавание лучше вообще не выходить. Между этими двумя его всю жизнь и промотало по волнам, гордого своей провинциальной строптивостью, примиряющего непримиримое посредством извлечения всевозможных забавных аналогий на предмет просвещения "приятных людей" вроде него самого. Весьма по-английски! Ему недоставало не то искренности, не то разумения. Как и вам. Он понимал учение гигантов. Так же как вы. Но оно его раздражало. В отместку он подкладывал под их пьедесталы грошовые петарды. Так и растратил весь свой интеллектуальный капитал на приобретение грошовых петард. Ему была свойственна предподростковая дерзость -- что-то вроде жестокости девственника. Этакое переливающееся всеми красками обаяние бесполого существа, которое, надеюсь, кто-то сумеет в скором времени основательно проанализировать нам в поучение! Ему не хватало мужских качеств -- смирения, почтительности и чувства соразмерности.
Мистер Кит умолк, но лишь для того, чтобы набрать побольше воздуха в грудь.
-- Вы так полагаете? -- осведомился Денис. -- Но ведь чувство соразмерности...
-- Для него коровий хвост был не менее важен, чем хвост кометы, -- более, если его можно было обратить в шутку. Сколько ни заглядывай в глубину его разума, вечно находишь одно и то же: ужас перед фактами. То же самое ожидает и вас, Денис, если вы, живя в мире фактов, откажетесь их принимать. Они не по вкусу вам, как были не по вкусу Батлеру. И они заведут вас туда, куда завели его -- в сферу абстракций. Читайте Батлера! Вы обнаружите, что он полон абстракций. Тем же путем шли и другие. К примеру этот художник, Уоттс. Он тоже томился под пятой гигантов. И тоже нашел прибежище в абстракциях. Вера, ведущая Надежду к Отчаянию. Почему бы вам не написать обо всем этом книгу, Денис?
-- Я думаю стать художником.
-- Художником? Все лучше чем поэтом. Рифмоплетство как-то устарело, вам не кажется? Оно отвечает юношескому этапу развития человечества. Поэты -- это люди с задержкой в развитии. И если б они по крайней мере усваивали новые идеи! Их демонология столь безнадежно изношена! Но отчего же художником? По-моему, вы, Денис, созданы для карьеры банковского управляющего. Что вы удивляетесь? Каждый, знаете ли, рано или поздно подрастает. Шелли, проживи он достаточно долго, стал бы вполне сносным фермером-джентльменом. Можете поверить мне на слово.
-- Похоже, иного выбора у меня не остается, -- ответил молодой человек.
-- Не верьте ни одному слову! -- произнес голос у него за спиной.
То был дон Франческо, подкравшийся к ним незамеченным. Теперь он снял шляпу и принялся промокать лоб и череду двойных подбородков разноцветным платком размером со скатерть.
-- Мой дорогой дон Франческо! -- сказал Кит. -- Вечно вы прерываете меня в середине проповеди. Ну, что нам с вами делать?
-- Дайте мне чего-нибудь выпить, -- ответил священник. -Иначе я испарюсь, оставив на этой прекрасной садовой дорожке одно лишь сальное пятно.
-- Испариться, -- с оттенком грусти в голосе произнес Кит. -- Вот идеальное решение!
-- Я принесу вам вина из дома, -- вежливо предложил Денис. -- Но прежде скажите мне кое-что. Мистер Кит дал мне свой рецепт счастья. А в чем состоит ваш?
-- Счастье дело наживное. Сорокалетний холостяк -- вот вам счастливый человек.
-- Такой рецепт мне вряд ли поможет, -- сказал Денис. -Впрочем, вина я вам все-таки принесу.
Он отошел.
-- Славный молодой человек, -- заметил священник. -- А происшедшее с вами несчастье, -- продолжал он, -- никак не отразилось на вашем лице. Вы всегда выглядите, точно младенец, Кит. В чем ваш секрет? Я уверен, что вы вступили в сговор с дьяволом, пообещав ему душу.
-- Скажу вам как на духу, дон Франческо, он ни разу не обращался ко мне с таким предложением.
-- Дьявол умен! Он знает, что рано или поздно получит ее даром.
Так они болтали до возвращения Дениса, несшего поднос с разномастными бутылками и стаканами. Завидев его, священник улыбнулся. Легкомысленная фраза насчет Ганимеда едва не сорвалась с его уст, но была обуздана. Он проглотил поднявшую было голову склонность блеснуть в ущерб хорошему вкусу классическим образованием и придавил ее сверху, использовав вместо папье-маше объемистый стакан красного непентинского. Видимо, такая замена -- веселого восклицания добрым глотком -повергла его в уныние. Он утер губы и серьезным, почти сокрушенным тоном сообщил:
-- У меня для вас неприятные новости, джентльмены. Пересох источник Святого Илии. Мы узнали об этом только нынешним утром от одного моряка, человека по-преимуществу правдивого -человека, хотел я сказать, от которого можно надеяться услышать правду, если скрывая или искажая ее, он ничего не выгадает. Судя по всему, это случилось прошлой ночью. Да, пересох напрочь. Как нам теперь быть?