— Если, — тоненько пискнула она, — если в-воздух…
Мара огляделась. Лес дышал мимолетным шумом и летающими насекомыми. Лепестками, духовичками, запахами и каплями росы. Могучими деревьями и кусочками плотных облаков, уцепившихся за корявые ветви.
— …станет прозрачным…
Вверху не было чистого неба. Мара посмотрела под ноги, землю скрывали цветы и болота. Впереди — за лесами не видно горизонта. «Если воздух станет прозрачным», — подумала она, — «мы сможем увидеть друг друга». Лишь одно во всей картине цепляло взгляд своей непохожестью — высокий заснеженный пик на горизонте пронзал небосвод, уходя в вышину. Мара бережно спрятала ботинок с воспоминаниями в ладони и зашагала к своей единственной надежде. Цветочная лягушка поддержала ее протяжным кваканьем.
На пути попадались прекрасные водопады, неземной красоты олени, сотканные из света; печальные пузатые рыбы-удильщики, которых на приманки из лепестков ловили, развлекаясь, духовички. Мара не останавливалась, чтобы не попасть в новую ловушку сознания. Она брела вперед, пересекая неглубокие озера и вязкие поля, и надеялась, что Ютер сможет ее найти.
Заснеженный пик напоминал дом. Его погребли камень и лед, надежно скрыв от чужих глаз. Остроугольные снежинки, засыпавшие гору, были разных размеров и форм, от треугольных до восьмиугольных. Многие из них казались обычным снегом, но некоторые приходилось отодвигать в сторону, чтобы пройти через них. Извилистая тропинка петляла между скал и заводила все дальше сквозь ущелья и морозные арки. Чем выше они поднимались, тем отчетливее Мара осознавала, что это не гора, а подходы к невероятно огромному ледяному замку. Он казался давно заброшенным, снег плотно орошал его пути. Узорные башенки и подвесные мосты украсили гирляндами сосульки, кристальные шары. Постепенно начали встречаться заледеневшие статуи. Сначала это были маленькие духовички, потом их сменили феи и человекоподобные, в конце — великаны, похожие на Мару. Внутренний двор замка усеяло множество застывших фигур; завидев их, цветочный лягушонок испуганно заметался в ладони. Мара пересекла внутренние врата, длинный коридор, вышла в тронный зал. Посреди него стоял гроб, по бокам жались испуганно придворные, а сверху склонился в печали король фейри. Позади стояло высокое темное зеркало.
— Мара?
Из-за трона выглянул встревоженный и растрепанный Ютер, все такой же рыжеволосый и отчаянный. Он недоверчиво протер глаза, из-за его спины выпрыгнул продрогший духовичок, пушок которого был покрыт инеем.
— Это действительно ты! — обрадованно заключил Ютер, подбежав. Он легко запрыгнул на плечо Мары, прижавшись к ее шее. — Я уже боялся, что ты не придешь. Они просто подхватили меня и подкинули обратно в облака! А я и не знал, как спуститься. Когда смог, то оказался неподалеку. Подумал, тебе так будет проще меня найти. Пришел, а они здесь. — Он обвел рукой всех замерших. — Замерз, жуть.
В подтверждение своих слов Ютер громко хлюпнул носом. Мара поднесла к нему ладонь, раскрыв ее и показав ботинок.
— Что это? Ах да, я совсем забыл. — Ветер подхватил ботинок, стряхнув золотую пыль на себя. Да так и застыл, пока пытался его надеть. Внезапное осознание накрыло его с головой. — Я… вспомнил. — Медленно опустил ногу, так и не зашнуровав. — Вспомнил, Мара. Мой дом в Вавилоне, далеко на юге. Я смогу найти его по звездам. Когда-то там было весело, тепло, но после злой бог выгнал меня. Он считал, что я несу тепло и свет, а в Вавилоне воцарился вечный мрак. Тогда-то я и связался с моим братцем, Джонни. Это все только моя вина, никогда мне не следовало покидать окрестностей Вавилона…
Ютер загрустил. Цветочная лягушка подпрыгнула вверх, преобразившись в радужную стрекозу. Ту самую, которую им подарила королева в начале пути. Стрекоза сделала круг над головой Мары и порхнула в темное зеркало, растворившись в нем без следа. Мара шагнула следом.
Они вновь оказались на балу у короля, только сейчас время остановилось. Стрекоза, взмахнув тонкими крыльями, вылетела в высокий арочный проход, путники поспешили за ней. Словно путеводная звезда она вывела их к берегу острова, оставив на попечение русалки. Перед тем, как исчезнуть в лесной глуши, стрекоза одарила их серебряной пыльцой, а после пропала, устремившись обратно в замок Оберона.
— Несчастная, — прокомментировала русалка, — совсем не подвластна своей воле. — А потом обратилась к Ютеру: — Ну что, ты вспомнил?
Ютер необычно молчаливо кивнул, русалка поманила за собой, отметив, что нужно убираться отсюда побыстрее. Они поспешили нырнуть в синие воды океана, становившегося с каждым шагом все темнее и темнее. Когда большая часть пути была пройдена, Ютер печально обхватил Мару за шею и что-то булькнул. Мара не поняла, что он сказал, но после этого ветер отпрянул в сторону. Мара развернулась, чтобы найти его, только тонкий светящийся след испарился в момент. Она подождала на месте, но Ютер не вернулся, прошла кругом, но не смогла его найти. Тогда Мара решила поступить так, как сделала в стране грез — найти ветер на месте. Она продолжила свой путь на север, следуя зову родного сердца, и когда вышла на берег, обнаружила там взбудораженную русалку.
— Дитя атлантов, ты знаешь, что произошло? — затараторила давняя знакомая. — Наш маленький ветер решил остаться на севере! Но он ведь слишком теплый для нас, понимаешь, слишком горячий. Он бы не выжил здесь сам… И тогда он удумал сменить форму. Вон, посмотри.
Русалка нервно хлестнула хвостом по волнам, подняв пенные брызги вокруг. Мара посмотрела в указанную сторону. Под низкими тучами и среди темных вод резвился Ютер. Его прекрасные прозрачные крылья сменились длинными плавниками, помогавшими скользить по бесконечным волнам. От него веяло теплом, и горячее течение баламутило глубины океана, наполняя их жаром и силой. Мара подняла руку вверх в знак приветствия, и Ютер весело отозвался в ответ, ненадолго вспрыгнув над водной гладью.
— Течение из бездны морской, — улыбнулась русалка. — Я думаю, ему подойдет его новое имя.
Мара, принявшаяся раскладывать камни у берега в нужном порядке, остановилась, с интересом прислушавшись. Она еще не знала нового имени Ютера, но полагала, что оно будет чудесным и замечательно ему подойдет. А еще она была немного рада, что он решил остаться. Холодным берегам было необходимо получить хоть немного тепла.
Суровые северные земли не оттаяли, но смягчились и стали терпимее к тем, кто не принадлежал к роду великанов. Мара полюбила заниматься своей работой с раннего утра, по ночам же она стала заходить в океан, чтобы встретиться со своим старым другом. Он познакомил ее с множеством новых существ, и Мара помогла многим из них освоиться у новых земель. Сквозь годы имя Ютера стерлось из памяти и забылось в веках. Зато осталось другое, его новое, закрепилось надолго в сердцах и умах звучным и ярким словом, символизирующим настоящую и волшебную силу глубин. Имя, которое он сам себе выбрал. Имя, которое позволило ей быть ближе к нему. Имя, которое скрепило вечную дружбу. Гольфстрим.