— Он бы у нас в школу взрослых ходил, — улыбнулась Галка.
— Ого! Ему еще до школы учиться и учиться. И потом в вечерних школах, по-моему, нет первого класса.
— А он сначала посещал бы подготовительное отделение.
— Подготовительное, — повторил Тутарев, и лицо его вдруг оживилось. — Знаешь, Галка, по-моему, ты когда-то предлагала обучать неандертальцев русскому языку?
— Кажется.
— Так вот, у меня есть предложение: давай начнем с Кшуа! Он, конечно, дубина, но если серьезно заняться…
— Кшуа пхаа, — услышав свое имя, сказал неандерталец.
— Пхаа, пхаа, — строго повторил Тутарев. — Кончай отдыхать, начнем работать! Яудж!
Кшуа беспрекословно повиновался и пододвинулся к Вовке на расстояние вытянутой руки.
— Послушай, Тутарев, — сказала девочка, — это что же, ты учителем заделался?
— А что?
— Смешно.
— Ничего смешного не вижу.
— Конечно, смешно — ученик четвертого…
— Пятого!
— Ну и пусть. Ученик пятого класса, и вдруг — учитель.
— Так это я для тебя — ученик пятого класса, а для него я настоящий академик, понятно?
— Понятно, — сказала Сверчкова и, не сдержавшись, фыркнула. — Академик Тутарев начинает свою первую лекцию. Давай, давай, посмотрим, что у тебя получится!
Галка приподнялась и, перейдя в сидячую позу, с такой внимательностью приготовилась слушать, что Вовка, взглянув на нее, даже закашлялся от смущения.
— Ну, ладно, — строго нахмурив брови, проговорил Вовка. — Начнем. Кшуа, повторяй за мною: мама дома.
Дикарь преданно глядел в глаза Вовке, и молчал.
— Кшуа! — повысил голос мальчик. — Скажи: мама дома. — Ну!?
— Ну! — повторил Кшуа и беспомощно оглянулся на Галку.
— Академик Тутарев, — сказала Сверчкова, — вы делаете успехи — ваш ученик уже научился нукать!
— Сверчкова, не мешай! И вообще — помолчи минут сорок.
— А ты молчал на уроках?
— Не мешай! Кшуа, повторяй за мною: мама дома. Ну?
Кшуа еще раз взглянул на девочку и очень жалобно произнес:
— Ну-у…
— Эх ты, учитель. — вздохнула Сверчкова, — ты еще бы попросил Кшуа повторить за тобою слово электрификация! Надо начинать с самого простого. Кшуа, — повернулась она к дикарю, — скажи: ку-ку.
— Уку! — повторил неандерталец, но тут же его лицо стало озабоченным, и он, как бы снисходительно положив руку на плечо девочки, произнес: — Ук!
Ребята молча переглянулись. В глазах Вовки появилось такое разочарование, что можно было подумать, будто он уже готов отказаться от дальнейшей педагогической деятельности и всю заботу об образовании Кшуа возложить на плечи Сверчковой. Впрочем, у девочки состояние было абсолютно одинаковое.
Пока ребята удрученно молчали, Кшуа подполз на четвереньках к краю пещеры и высунул голову наружу. Внимательно посмотрев сначала в одну, потом в другую сторону, он вернулся обратно и сел на корточки перед Вовкой и Галкой. Теперь лицо его было удивительно спокойным.
— Продолжим. — хмурясь произнес Вовка. — Кшуа, повтори: мама дома.
— Ах, Вовка, — вздохнула Сверчкова, — надо же по слогам, будет легче. Вот смотри! Кшуа, скажи: ма-ма, ма-ма. И она подняла вверх правую руку с вытянутым указательным пальцем, как это делала учительница немецкого языка объясняя урок.
— Ма-мам! — громко повторил неандерталец, преданно глядя в глаза девочке — Мамм!
— Понял? — повернулась к Вовке Сверчкова. — Он уже кое-что понимает! Кшуа, повтори: ма-ма.
— Мамм! — еще громче произнес Кшуа и указательным пальцем правой руки постучал по указательному пальцу левой.
— Да-а-а, — протянул Вовка, — он уже действительно кое-что понимает. Теперь он знает, что «мамм» — это всего-навсего палец! Если так дело будет двигаться дальше, то через пятьдесят лет Кшуа перейдет к изучению алфавита, а еще через двадцать пять начнет читать по слогам.
— Он совсем не виноват, — сказала Сверчкова. — Это мы с тобою никудышные учителя. Наверное, настоящий учитель сумел бы ему кое-что вдолбить.
— А ну-ка, попробуем еще разок, — упрямо сдвинул брови к переносице Вовка — Послушай, Кшуа, учись считать! Это совсем легко — раз, два, три… Кшуа, скажи: раз!
— Ас! — повторил дикарь, не отрывая взора от мальчика.
— Молодец, Кшуа! — радостно воскликнул Вовка и от избытка чувств хлопнул неандертальца по плечу. — Молодец.
— Дес! — улыбнулся неандерталец и тут же повторил жест своего учителя. В результате такого прилежания ученика Вовка Тутарев уже через секунду лежал в дальнем углу пещеры и потирал ушибленную голову.