А там, внизу, со стороны, противоположной входу в пещеру, бежал мохнатый коренастый дикарь. В руках у него сверкало длинное копье. Дикарь остановился и на какое-то мгновение застыл в живописной позе, судя по которой Вовка, уже избиравшийся по капроновой лестнице, должен был вот-вот расстаться со своей жизнью.
Вовка тоже услышал рев и, инстинктивно оглянувшись, увидел неандертальца, целившегося в него копьем.
Это был Ыых.
— Джуу, Ыых! — крикнул мальчик и отшатнулся. В ту же секунду в воздухе просвистело смертоносное копье.
Последнее, что почувствовал Вовка, было ощущение страшного ожога, мгновенно опалившего его тело. Затем мальчик, уже теряя сознание, стал медленно выпускать из ослабевших пальцев веревку.
Но тут Карцев, который не только был заслуженным мастером спорта как альпинист, но и обладал значком перворазрядника по акробатике, в неуловимую долю секунды вылез, из люка, обвил ногами капроновую лестницу и, ринувшись вниз головой, повис в воздухе. В тот же миг он подхватил под мышки уже срывающегося на землю Вовку и стал медленно, напрягая все мышцы, подтягивать мальчика вверх. Обхватив его левой рукой за пояс, Карцев с налившимся кровью лицом старался сохранить уже иссякающие силы для решающего маневра. Собрав всю свою волю в кулак, альпинист крепко сжал правой рукой веревку и высвободил ноги от обвившейся вокруг ник лестницы. В одно мгновение его ноги соскользнули вниз, а голова оказалась вверху. Теперь ему почти ничего не стоило подтянуться по лестнице, спустя две или три минуты внести Вовку в кабину, а затем и самому влезть в вертолет, который тут же стал набирать высоту.
Уже справившись с волнением, Владимир Исидорович невольно посмотрел вниз. То, что он увидел, заставило его сначала присвистнуть от удивления, затем тихо вскрикнуть, схватиться за виски, как бы проверяя, не начинаются ли у него галлюцинации, и поднести бинокль к глазам.
Глава сороковая
ПОВЕСТВУЮЩАЯ О НЕВИДАННОЙ КАТАСТРОФЕ В ДОЛИНЕ АКСУ И О НЕСЛЫХАННОЙ КАРЬЕРЕ ОДНОГО ЖУРНАЛИСТА
Ыых какое-то мгновение стоял неподвижно на одном месте, но, видимо, убедившись, что тело его жертвы не упадет на землю, издал тоскливый вопль отчаяния. В этот момент недалеко от него, словно в волшебной сказке, выросла целая ватага его соплеменников. Размахивая дубинками и потрясая копьями, ватага двинулась на одинокого дикаря, который решил не даваться живым и тоже вооружился поднятой с земли дубиной.
Расстояние между ними сократилось настолько, что можно было уже начинать рукопашную схватку. И она бы, безусловно, началась, если бы в это мгновение где-то совсем рядом, в сердцевине хаотического нагромождения скал, не раздался страшный всепоглощающий грохот.
Владимиру Исидоровичу почудилось, что вся восточная половина гранитных гор как бы откололась, пришла в движение и, словно уже никому не нужная потрескавшаяся декорация, поползла вниз, влекомая какими-то таинственными силами. В то же время каменистое плато, на котором в ужасе застыли дикари, покачнулось, задрожало и тоже поползло вниз вместе с рыжими кустарниками, кусками гранитных глыб, низкорослыми деревьями и невесть как очутившимися рядом с Неандертальцами двумя крупными горными козлами, рога которых показались спасительной соломинкой ухватившемуся за них лапами снежному барсу.
В эти минуты Владимир Исидорович еще не успел пока осознать, что вместе с пилотом вертолета он является редчайшим свидетелем невиданной катастрофы, за дальнейшим развитием которой они уже не имеют возможности наблюдать из-за взметнувшихся в небо клубов густой бурой пыли.
Теперь уже подвергались опасности те, Кто был в вертолете, ибо появился риск из-за всё ухудшающейся видимости потерять ориентацию и разбиться о какую-нибудь скалу.
Только на третьи сутки сообщения о разразившейся в горах катастрофе заполнили многие столбцы всех без исключения советских и зарубежных газет.
По радио буквально через каждый час сообщалось о последствиях этого огромного стихийного бедствия и экстренных мерах, предпринимаемых правительствами трех соседних национальных республик с целью предотвращения жертв в районе катастрофы.
«Горный обвал невиданных масштабов», «Катастрофа у подножия лика Альберта Арзанова», «Схватка с горами», «Вчера на гигантском завале», («Человек против стихии», «У реки будет новое русло», «Люди, скалы, река», «Озеро, родившееся за сутки», «Опасность, каких не бывало», «Тревожный репортаж» — такие и им подобные заголовки бросались в глаза каждому, кто брал в руки свежий номер газеты и пытался разобраться в событии, взволновавшем весь мир.