Annotation
Рассказ на тему, ээээ . . . ну спойлер же будет.
Дук Павел
Дук Павел
(З.Г.С.) Долгая пробежка
Александр Тейлор, которого все близкие звали просто Алекс или Ал, шел по дорожке к дому брата, уже зная чего ожидать внутри. Высокая трава на лужайке росла, клочками, с редкими проплешинами. Завернутые в целлофан газеты лежали на ступеньках у входной двери. Оказывается разносчик газет почти снайпер, мелькнула мысль и на лице заиграла ухмылка. Он дернул дверь - заперта. Алекс громко постучал кулаком по косяку. Дверного молоточка он почему-то не нашел. Покореженная петля осталась на месте и наковаленка тоже, а вот молоточек исчез.
Алекс подождал минут десять, обошел дом, заглядывая в окна. Наконец, он вернулся к двери, присел, и как бы собирая газеты, нашел на гравийной отмостке камень с тайником. Щелкнула защелка. Ключ упал в руку, блеснув в лучах утреннего солнца.
Собрав почту в кучу, Алекс отпер дверь и вошел в дом.
- Господи, Джон . . ., - буркнул он, зажимая нос.
Ядреный запах мочи и разлитого спиртного забился в нос, заставив глаза слезиться. Алекс поднял с пола облеванный пиджак брата, отпихнул одинокий ботинок, который кеглей разметал по полу осколки разбитой бутылки. Он не осуждал Джона, понимая, что только время лечит такие раны, хоть и выписывает каждому свой рецепт.
* * *
Джон держался, сколько мог. Бизнес заменил ему семью. Выжигая себя на работе, он гнал к финишу. Компаньоны по бизнесу понимая, куда все идет, устроили интервенцию. И вот, спустя почти год после гибели жены и ребенка, Джон взял отпуск.
Две недели без тебя, мы как-нибудь протянем, - слышал он голоса друзей, собирая сумку. Приведи себя в порядок, проветри голову, слетай к океану, - раздавалось вслед, когда он прикрывал дверь офиса.
В туристическое агентство он не пошел и не заказал билеты к побережью. Он заехал к старине Фрэнку в винную лавку и взял ящик виски местного перегона и две бутылки абсента. Я не собираюсь устраивать банкет, а собираюсь напиться и сдохнуть, если получится, думал Джон, пряча бумажник. Он улыбкой ответил на немой вопрос изумленного Фрэнка, и вышел из магазина.
Старый виночерпий, как звали его братья Тейлор, знал, что Джон, кроме вина по праздникам, да пива в выходные ничего не пьет, а еще он помнил, что последний раз Джон заходил к нему больше года назад, не задолго до трагедии. Поэтому, как только хлопнула дверь магазина, Фрэнк набрал номер Алекса.
- Привет Ал.
- Фрэнк, старина! Как сам, жена, дети?
- Твоими молитвами, друг, - прокряхтел Фрэнк.
- Давно не звонил, что-нибудь случилось?
- Тут Джон заходил, сказал, что отпуск взял, - Фрэнк хмыкнул. - Сказал, хочет посмотреть на океан...утолить жажду приключений...
- Посмотреть на океан . . . утолить жажду, любопытно, - буркнул Алекс. - Что он еще взял?
Фрэнк не звонил по пустякам и Алекс уже догадался - брат заходил в винный магазин не за баночкой светлого пенистого. Он сильнее прижал трубку к уху, слушая хрипловатый голос старого знакомого.
- Ящик Черного скакуна . . . двенадцати летнего и Изумрудный замок, парочку.
- Понял, спасибо за звонок.
Короткие гудки оборвали разговор.
Алекс откинулся на спинку стула и посмотрел на стену кабинета, туда, где среди дипломов и наград, висел семейный портрет. Отец и мать умерли. Теперь их осталось двое. И он точно не собирался пускать все на самотек. Сколько ему дать на разгон, думал Алекс, постукивая себя карандашом по лбу, ехать сразу, смысла нет.
Он набрал телефон Джона.
- Джон?!
- Алекс, брателла, как дела? - раздался, нарочито веселый голос в ответ. - Что-нибудь свежее отрыл, нобелевскую по археологии сорвал?
- Нет, но я не унываю, - ответил Алекс, внутренне усмехнувшись. - Скоро новые исследования курганов в Огайо, так что . . .
- Ах, ты, Ларри Крофт . . .
- Она - женщина.
- Я сказал - Ларри.
- Ок, пусть будет по-твоему, - хмыкнул Алекс. - Я звонил в офис, сказали ты в отпуске.
- Да, решил слетать туда, где солнце и песок, и женских знойных тел манит очарованье.
- Надолго?
- На недельку, максимум, - ответил Джон, хмыкнув. - Кстати хорошо, что позвонил! Дакоту заберешь к себе?
Алекс вспомнил пышногривую колли, которую подарил дочери Джона на день рождение два года назад.
- А то домработницу я рассчитал, в смысле отпустил . . ., некому будет ее выгуливать. Билеты я взял на завтра, так что вечером заскочи. Ладно?
- Договорились. До вечера.
Алекс положил трубку. Ну что же дадим тебе пять дней, подумал он и уставился в окно, покусывая ластик на карандаше.
* * *
Он обошел первый этаж дома, идя по местам "боевой славы". Гостиная почти не пострадала, только в углу лежали осколки какой-то вазы в кучке мячей для гольфа, а под столом покоилась сломанная клюшка айрон номер шесть. Судя по всему бедный кожаный диван, перед уходом в мир ненужных вещей, все-таки слился в экстазе с покойной клюшкой, подумал Алекс. Сувенирные тарелочки, что стояли на каминной полке, мелкой крошкой усыпали пол. Но, в основном комната выглядела вполне достойно, не считая лапши на люстре, несколько раздавленных пустых упаковок из китайского ресторана и куска пиццы на ковре.
Алекс зашел в кухню и зажал нос рукавом пиджака. Судя по всему, здесь брат гулял в обнимку с адскими тварями, подумал он. Под ногами хрустнуло стекло. Коробки от пиццы на полу прикрывали осколки, в луже прокисшего молока лежала любимая футболка Джона, подаренная женой. У раковины лежали трусы. Груду немытой посуды венчала, врученная мэром города, хрустальная статуэтка, со следами засохшего кефира.
Ох, Джон, - прошептал Алекс. - Мужику скоро сорок стукнет, а он . . .
Он перекрестился, поцеловал скрещенные пальцы и снова прикрыл нос рукавом. Только тут Алекс увидел, миску Дакоты, рядом с которой лежали две пустые банки собачьего корма, а ее саму украшала бурая плюшка дерьма. Он скорчил гримасу, отвернулся и подавил приступ тошноты. Голова слегка закружилась. Неуверенными шагами Алекс покинул кухню и пошел в сторону лестницы на второй этаж.
Он нашел брата в ванной комнате.
Джон лежал голышом на шерстяном одеяле возле унитаза. В луче света, из проема двери, поблескивал золотой перстень на культястом мизинце. Джон потерял дистальную фалангу еще подростком. И хотя многие не стали бы акцентировать внимание на увечном пальце, брату Алекса было плевать.