— К черту! — яростно ударив по обшивке вертолета ногой, крикнул Кудесник. — Пошел ты к черту! Тони, сука!
Поднялся на ноги, схватил плавающий на поверхности бушлат и уже развернулся было, чтобы идти прочь, но потом вдруг обернулся, бросил одежду и с разгону нырнул в отсек. Ухватился за петли для десантников, подтянулся — на поверхности некоторое время торчали лишь его ботинки. А затем и те ушли в грязь.
Наконец он нащупал плоскость скамьи. Как чумной начал шарить по ней и вдруг наткнулся на… протянутую ему холодную руку.
— О, Господи! — закричал он, но при этом ни одно слово так и не вырвалось из его глотки.
Ему показалось, что его тело щекочут не вздымающиеся пузыри, а прикосновения мертвых пальцев «азаматовцев», тех, кого он убил или кто из-за него умер… «Назад! Назад!» — билась в голове мысль. В панике он начал размахивать руками с утроенной силой, будто отбиваясь от невидимого противника, и случайно зацепил пальцами ремень автомата.
Как выбрался назад, он не помнил. Сознание возвратилось к нему тогда, когда он уже сидел возле торчащего из болота холмика моторного отделения, увенчанного короной винта с фрагментами лопастей. Сидел по пояс в грязи, обхватив руками колени, а поодаль уже был слышен звук, с каким стекает по канаве бурный дождевой поток. Гельминт поднял шею из бочага примерно метрах в десяти от бродяги. Наклонившись вперед, раскрыл пасть, пошевелил щупальцами у Кудесника над головой, убедился, что тот не выражает враждебности, и убрался восвояси, снова подняв в воздух облако воды и грязи.
Егор встал, взял нуждающееся в детальной чистке оружие, одежду и побрел в противоположную изначальному маршруту сторону. Дальше болото становилось гуще, вдали виднелась стена сосен — та самая, что поспособствовала мягкому приземлению, но это отнюдь не значило, что топи там заканчивались.
Он уже успел отойти на достаточное расстояние, когда услышал чей-то тихий, еле слышный стон и призыв о помощи. Голос долетал откуда-то слева, с «двух часов», как говорят спецназовцы. В той стороне, насколько это позволял разглядеть лунный свет, было чисто в том смысле, что не росли камыши и не поблескивали бочаги. Приглядевшись, Кудесник разглядел лежащего там человека.
Это был второй пилот вертолета, молодой совсем лейтенант, с тоненькими усиками и светлым лицом.
— Эй, вы, — позвал он дрожащим голосом. — Помогите, пожалуйста…
Кудесник еще издали увидел, что дела у парня плохи. Должно быть, он выпрыгнул на лету, когда вертолет еще только начинал терять высоту. Если бы он чуть повременил, то вместо высыхающего и достаточно твердого болота мог упасть в ил и тогда бы выжил. Но он выпрыгнул слишком рано, и теперь обе его ноги казались неественно длинными и выкрученными, будто принадлежали совершенно другому человеку.
— Я — с-с-тажер… — заикаясь, заговорил он. — У меня э-э-это первый вылет… Скажите, я сильно ранен?
Похоже, парень все еще находился в шоке. Он сел, упираясь спиной в кочку, и теперь мог видеть и оценить характер повреждений. Но тем не менее от Кудесника он ждал успокаивающего ответа.
— Я не смогу тебя отсюда забрать, — присев возле него, отрицательно покачал головой Кудесник. — Ты весишь около восьмидесяти килограммов. Если я буду тебя нести на плече, мы вместе утонем в болоте. Если я сооружу носилки, ты будешь терять много крови, потому что ноги будут волочиться по земле. Отсюда до ближайшего поселка по меньшей мере километров шестьдесят, пешим ходом идти два дня. У нас нет ни воды, ни еды, ни боеприпасов, ни бинтов, ни зеленки, чтобы предотвратить сепсис. Ты не дотянешь. Извини… У тебя есть пистолет?
Глаза лейтенант потухли. В какой-то миг он начал рыскать взглядом по земле, словно искал, чем можно заинтересовать бродягу, чтобы тот задержался еще. Боли при этом он будто не чувствовал, на лице его отражалось лишь беспокойство и страх.
— Нет, нет, пожалуйста, не у-уходите… я знаю. — Он протянул к Кудеснику руку, когда тот поднялся на ноги. — Я кое-что слышал… может, это вас заинтересует. Тот ч-человек с лицом, я случайно подслушал, как он говорил о вас с кем-то по телеф-фону, по секретной линии, у нас на базе. Настаивал на п-продолжении эксперимента… Сильно так н-настаивал.
— Какого эксперимента?
— Н-незнаю. Подполк-ковник Васильев назвал его «визитером», так у н-нас называют гостей из Москвы, но л-лично я думаю, что он не оттуда. Черт его знает, откуда, но не из М-москвы. Он всем заплатил, и у н-нас на базе, и «азаматовцам»…