- Загрузили в вагоны для скота, с маленьким зарешёченным окном. Каждый вагон имел два ряда нар, на которые загоняли до пятидесяти человек - столько, сколько влезет... Посредине вагона была небольшая дыра, ну ты поняла для чего. Через пару дней уже никто не стыдился... За 18 суток нас кормили всего четыре раза. Мало кто из нас добрался до места. От голода и холода многие заболели и умерли... И моя подруга Зося умерла там, в товарняке… Её просто выбросили, как скотину, наружу, в снег. Нет у неё даже могилки… А я доехала. Не знала я тогда, в какой ад попаду. Рада была, что выжила...
- Потом нас перегрузили на подводы, и мы ещё несколько суток добирались до места. Ну и началось… Каждый день под конвоем энкавэдэшников - на лесоповал. Для армии, сказали нам, необходимо много древесины. Мужчины деревья рубили и валили. Ну, а нам, женщинам - всё остальное досталось: ветки обрубать, брёвна пилить и на лошадей их грузить… Поблажки не было никогда. Работали в любую погоду: зимой в лютый мороз, а летом комарьё атаковало…
- Кого я там только не повстречала: и поляков и немцев, евреев и калмыков, русских политических… Всего не рассказать… К тому времени война уже вовсю шла, заключённых всё больше прибывало взамен нашим. Так что работа никогда не останавливалась. Люди там мёрли, как мухи, а я крепкая была, спину вот только надорвала, и месячные кончились, а так терпела, пока тифняк не свалил...
- И с этим мне повезло. Вместо того, чтоб добить, отправили немного южнее, в спецпоселение. Меня там бабки выходили, век им благодарна буду, вот только с начальничком не повезло. Он девок молоденьких сильно любил… Утром на работу гонит, а ночью нас по очереди… у меня до сих пор в ушах его мат стоит… А, ты говоришь - русский язык…
- Но, как видишь, жива я. Сердце только барахлит. Ничего это, ерунда. Я каждой минуте рада.
***
- Зоя, давай, я тебе лучше расскажу про свои удачи после войны. Мне ведь ещё три раза в жизни по-крупному повезло.
Первый раз, когда в 46-ом ваши в Польшу разрешили вернуться. Мало кому такая удача выпадала. Не стану тебе рассказывать, что я застала в Польше после войны… Ты, Зоя, не маленькая, сама знаешь. Квартиру нашу уже давно поляки заняли. Из моих в Кракове никого в живых не осталось… да, разве только в Кракове? По всей Польше наш пепел фашистами развеян… А вокруг - спасители наши…и русская речь…
Второй раз, когда в 47-ом году Америка приняла меня как беженку. Не иначе, как Бог мне помог… В то время попасть в список польских евреев, кому Америка предоставляла убежище, было как вытащить счастливый лотерейный билет… Третья удача - то, что я Давида встретила...
- Я в Нью-Йорке на медсестру выучилась. Давид в госпитале работал доктором, там и познакомились. Хорошо мы вместе жизнь прожили, жаль, ушёл он рано. Девять лет уже прошло... Доброй души был человек. Одно плохо, не дал нам Бог детей... С тех пор как мы в Калифорнию переехали, я всегда только в детском отделении работала, где деток недоношенных выхаживают. Я и сейчас тоже волонтёром три раза в неделю хожу в Cedars-Sinai. Им там руки всегда нужны...
- А Америка… Она мне новую жизнь подарила и Давида. Я если вижу, что эту страну не любят, злюсь очень. Ну что ты носом хлюпаешь?
Зойка, которая никогда не перебивала Ханин рассказ, разревелась и начала рассказывать, что бабушку её повесили немцы, что полсемьи погибло во время войны, что во Львов её родители попали уже после войны; что в Минск им возвращаться было некуда, дом их разбомбили; что Зоя была поздним послевоенным ребёнком; что уехала она от мамы и папы навсегда в Америку, и умерли они уже без неё.
Ханна притянула Зою к себе и, поцеловав в голову, сказала: «Так и ты горя натерпелась, цурка»?
- Да что вы, Ханна, разве я одна такая? Нас таких много. Уехали мы, чтоб у наших детей и у нас всё по-другому сложилось. А здесь уж, как у кого получилось… Не надо всех осуждать, люди все разные, в основном, хорошие, и русские в том числе.
И вдруг, совершенно не к месту, стала жаловаться, что нога у неё никак не заживает, работу она потеряла, а деньги нужны…
Ханна прижала её к себе ещё крепче.
«Зоя, а ты ведь тоже везучая. Ты в людей веришь. Всё у тебя будет хорошо. У тебя же всё есть: и муж, и дети, и внуки. И работу ты найдёшь, будешь искать и найдёшь». И добавила: «А может, ты и права, Зоя, люди разные бывают. Бог им судья».
Целую неделю Зоя не ходила в бассейн. Во вторник её вызвали на интервью. И вот сейчас, после телефонного звонка, счастливая и радостная, она мчалась поделиться с Анечкой своей новостью. Она искала Ханну, но нигде не могла её найти. «Может я перепутала её расписание дежурства в госпитале? Вроде бы нет, Ханна должна в это время быть здесь…», - недоумевала она.