Анна даже стала выше ростом, стараясь разглядеть, что же он там увидел. Поняла и отшатнулась…
В зрачках старика тенями метались сотни таких же, как она Ань: дети, женщины, старики… и Анина бабушка… Потом, он торопливо отвёл глаза и отошёл в сторону.
Ганс, наблюдая за этим безмолвным поединком, казалось, стал меньше ростом, снял очки, под которыми прятались беспомощные и печальные глаза, и ничего не ответил, когда Анна сказала на прощание: «Ганс, не надо мне писать, прости. Никогда».
Ане ещё долгие годы снились розы, которые она оставила там же, на палубе.
БОЛЕВАЯ ТОЧКА
Женя опаздывала на деловую встречу и уже стояла в дверях, когда раздался звонок от её подруги.
«Женя, у тебя есть пара минуток? Ты даже не представляешь, как я влипла. Не надо было мне даже затевать всю эту фигню на старости лет, - звенел в телефоне голос Веры, слегка возбуждённый и в то же время ироничный, словно она посмеивалась сама над собой. - А может, встретимся на кофе в твоём «Диалоге?» Я бы заехала после занятий по йоге. Идёте к внукам? Ха-ха, не знаю, кому лучше: тебе к внукам или мне на свидания бегать. Завтра же поставлю новое объявление на сайт, чтоб дома не сидеть».
Про старость лет Вера явно загибала, так как на свои 65 никак не тянула, выглядела на пятьдесят с хвостиком, сохранив на удивление тонкий стан, обаятельные ямочки на щеках и насмешливый огонёк в зелёных глазах. Свойственная Вере самоирония здорово вытягивала её из повседневности и постоянной борьбы за выживание. А бороться пришлось, и немало. Кроме себя она была ответственна за сына, единственного по-настоящему любимого мужчину в своей жизни. К счастью, он оправдал её надежды и всегда радовал Веру своей целеустремлённостью, успехами и самостоятельностью. К сожалению, её взрослый сын уже несколько лет жил и работал вдалеке от неё, и встречались они не чаще, чем два раза в году. Вера, привыкшая к тому, что сын всегда был рядом, впервые в жизни чувствовала себя одинокой.
Всё текло в привычном режиме - работа, йога, друзья. Вера прожила в Америке больше половины жизни, но до сих не любила, когда к ней обращались с сухим английским ”Vera”. Близкие друзья называли её “Верушей”, именем, которое прицепилось к ней ещё с юности. Для неё это было своего рода индикатором степени дружбы.
Для Жени она стала Верушей тоже не сразу. Они не раз встречались в доме у общих знакомых, но близкая дружба не сложилась. Вера при всём своём обаянии и лёгкости в общении, казалась Жене слишком самоуверенной и поверхностной, а сама Женя, видимо, была Вере неинтересна.
Женя была поражена, когда спустя годы, Вера, на восьмом месяце беременности, вдруг позвонила ей, «опытной маме». Они долго ходили по пляжу и разговаривали. «А вдруг я не буду его любить?» - неожиданно спросила Вера. И добавила: «своего сына», бросив взгляд в пронизанную солнечным лучом дымку океана. «Ты его уже любишь», - ответила Женя, обнимая её.
С тех пор они и подружились, обнаружив много общего, даже научились прислушиваться к мнению друг друга. Хотя, надо сказать, характер у Веры был не из легких. Она нередко с горячностью отстаивала свою позицию, свою оценку чужих взглядов и поступков, не изъявляя ни малейшего желания идти на какие-либо компромиссы. Если разногласия в отношениях зашкаливали, она беспощадно рвала все связующие нити. Вера всегда считала себя сильной личностью, никогда не позволявшей себе ни соплей, ни слёз.
***
Внезапно накатившая тоска стала для Веры полной неожиданностью. Давило ли её одиночество, мысли о сыне, с которым так редко приходилось видеться, а может быть ежедневная рутина или приближение пенсионного возраста? Ей смертельно захотелось возвращения молодости, новых знакомств, любви, в конце концов.
Правда, и в молодости с любовью у Веры не слишком гладко выходило. «Всё я правильно сделала», - часто убеждала Вера саму себя, глядя на то, как растворяется в небытии «вечная» любовь или распадаются браки у многих из её подруг. Она была обаятельна, не лезла за словом в карман, и при желании могла влюбить в себя любого. Вот только подстраиваться ни под кого Веруша не умела, да и не хотела, даже если и была влюблена. Самодостаточность перехлёстывала, дипломатии в отношениях хватало ненадолго, и несмотря на многочисленные романы, Вера так и не нашла такого мужчину, ради которого пришлось бы себя ломать. Зато родила себе сыночка, была им занята, по-своему счастлива и к серьёзным попыткам найти «самого-самого» больше не возвращалась.