Мэдлин медленно поплелась назад к своему дому с запущенным садом, к дому, в котором жили и умерли её родители, где родилась и выросла она сама…
К дому, куда возвратившись из Лондона двадцать лет назад, она была ещё много лет счастлива с мужем и сыном до того проклятого дня, когда всё замерло, и ни солнце, ни высаженные заново цветочки, уже никогда ничего не изменят.
ЭНТОНИ
«Мэди, открой дверь! Нам надо поговорить!», - продолжая колотить в дверь, кричал Тони. «Вот чокнутая баба! Не делай вид, что ты меня не слышишь! Как будто ты одна несчастна!»
Три месяца и восемь дней назад, придя с работы, он не смог открыть своими ключами дверь своего собственного дома. На двери была приколота записка: «Энтони! Ищи себе другое жильё. Я поменяла замки. Не тревожь меня больше никогда и ни по какому поводу! Мне больше нечего тебе сказать. Мэди.»
Тони присел на ступеньку и вытащил блокнот из потёртого от старости кожаного портфеля.
«Мэди, я бы не стал тебя тревожить по пустякам, но это важно, а до тебя никто не может дозвониться. Мне вчера сообщили о новом вандализме на еврейском кладбище. Было повалено тридцать надгробий. Камень твоего отца не тронули, он цел. К сожалению, памятник Маргарет частично разбит. Я бы хотел восстановить его сам, но в главном офисе требуют либо твоего присутствия, либо твоего письменного разрешения. Это ведь твоя мать, а не моя.
Прости за плохую новость. Свяжись со мной любым другим способом, если ты намерена продолжать молчать. В конце концов, существует электронная почта и сообщения текстом по телефону. Твой Тони».
Дождь уже хлестал во всю мощь, когда он наконец-то ухитрился просунуть записку в узкую щель под дверью своего бывшего дома.
В маленькой кухоньке наспех снятой в аренду квартиры Тони вскипятил чайник и долго сидел, уставившись в одну точку, пока чай окончательно не остыл. Не раздеваясь, Тони лёг в свою холодную холостяцкую постель и провалился в сон.
Во сне они втроём, Мэди, Сэм и Тони были радостны и беспечны - летний отпуск, Лондон, путешествие на корабле по Темзе…
Сэму, худющему, черноволосому в отца, с завитком надо лбом - лет 13 на вид. Мэди, рыжеволосая красавица, как всегда смотрит на своего мальчика лазурными глазами с такой любовью, что даже во сне Тони немного ревнует. Но он говорит что-то очень остроумное и смешное, и все хохочут. Когда Мэди смеётся, кажется, что звучат хрустальные колокольчики. «Колокольчик» - так её зовёт Тони с самой их первой встречи.
Тони проснулся от колокольного звона. «Конечно, сегодня же воскресная служба в кафедральном соборе, поспать не дадут…», пробурчал он. Самая большая англиканская церковь в Манчестере славилась не только средневековой готической архитектурой, но и уникальным сменяющимся звоном десяти колоколов на центральной башне, который был слышен по всей округе. Громче всех звучит теноровый колокол. «Он настроен на тональность D, слышишь, Тони? А все остальные ему подпевают», - так просвещала его Мэди в первый год их совместной жизни в Манчестере, и тотчас начинала имитировать все десять голосов. У Мэди, у его колокольчика, всё получалось легко и в радость: петь, музицировать, учить, любить…
Сегодня Мэдлин молчит, не хочет произнести ни слова, а Тони не выносит звон колоколов.
МЭДЛИН
Накануне она половину вечера провела, сидя за письменным столом и глядя на запертый ящик внизу, справа…Потом решилась и достала лежащий перед ней всё это время запретный ключик…
Всё самое главное в её жизни уместилось в этот небольшой деревянный ящик.
Мэди-потешная, с тысячей рассыпанных веснушек по лицу, по рукам, по всему, что видно на любительской фотографии, хохочет во весь свой детский, наполовину беззубый рот. Они сидят вместе с молодыми мамой и папой возле только что купленного для неё пианино.
Мэди-серьёзная, в чёрной бархатной юбке и шёлковой блузе сидит за Grand Piano. Это её первый сольное выступление в концертном зале Манчестера.
Мэди-счастливая, стоит у главного входа Лондонского Королевского колледжа музыки. Её только что зачислили на первый курс по классу рояля.
Несколько фотографий её с Тони: возле театра в Ковент-Гарден, на ступеньках Национальной Галереи, у Альберт-холла в очереди за билетами. Фотографировал кто-то из друзей, снимки не чёткие, видно, что ни она, ни Тони не позируют. Тони размахивает рукой, доказывая ей что-то своё, а Мэди смотрит в сторону, выискивая кого-то знакомого в толпе.
А вот здесь они позируют - официальная фотография жениха и невесты. Они молоды и удивительно хороши собой. Глаза счастливые-пресчастливые у обоих.