— Мне плевать на Гая.
Ее голос дрогнул, лицо исказилось.
— А как насчет Пэтти? Вы думаете, ей тоже было бы наплевать?
— Не знаю. Я ничего больше не знаю. Я думала, мне станет лучше, но нет.
Она продолжала идти по дороге, я поспевала за ней.
— Счастливых концов не бывает. Вы получаете то, что есть.
— Счастливых концов, может, и нет, но есть те, что приносят удовлетворение.
— Например?
— Возвращайтесь. Признайте то, что вы сделали. Встретьтесь лицом к лицу с вашими демонами, пока они не сожрали вас живьем.
Клэр разрыдалась. Каким-то непостижимым образом она казалась очень красивой, полной грации. Она повернулась и попятилась, вытянув руку с поднятой ладонью, как будто собиралась голосовать. Я шла с той же скоростью, мы оказались лицом к лицу.
Клэр поймала мой взгляд и улыбнулась, оглянулсь через плечо на дорогу.
Мы подошли к перекрестку. Дорога впереди делала крутой поворот. Загорелся зеленый свет, и машины рванули вперед, набирая скорость.
Даже сейчас я не уверена в том, что она собиралась сделать. На мгновение она посмотрела на меня и ринулась, бросилась в поток машин, как ныряльщик с борта корабля. Я подумала, что она сможет выбраться, потому что первая машина ее не задела, а вторая, кажется, толкнула, не причинив вреда. Водители ударили по тормозам, пытаясь свернуть, чтобы не задеть ее.
Клэр бежала, спотыкаясь, и достигла дальней полосы. Встречная машина настигла ее, и она взлетела в воздух, безвольная, как тряпичная кукла, и свободная, как птица.
Эпилог
Питер и Винни Энтл приехали для похоронной церемонии Гая, которую Питер провел в понедельник. Я думала, что Малеки могут возражать, но они, видимо, решили этого не делать. Таша согласилась принять собственноручное завещания Гая, и, рано или поздно, его доля наследства будет передана Евангелистской церкви. Я ничего не сказала о том, что Клэр уничтожила второе завещание. Гай заслужил свою долю наследства, и я не думала, что семья будет оспаривать его последнюю волю.
Прошлой ночью Гай Малек явился мне во сне. Я сейчас не помню, о чем был этот сон. Сон, похожий на все остальные, происходящий в наполовину знакомом окружении, с событиями, которые не имеют особого смысла. Я помню, что почувствовала огромное облегчение. Он был живой и невредимый, и так похож на себя. Каким-то образом, во сне, я знала, что он пришел проститься. У меня никогда не было возможности сказать, как много он для меня значит. Я знала его недолго, но некоторые люди просто действуют на нас так. Их пребывание кратко, но влияние глубоко.
Я прильнула к нему. Он не говорил. Он не сказал ни слова, но я знала, что он хочет, чтобы я его отпустила. Он был слишком вежлив, чтобы упрекнуть меня за мое сопротивление.
Он не торопил, но дал понять, чего он хочет. Я помнила, как плакала во сне. Я думала, что, если откажусь, то смогу сохранить его для себя. Думала, что он может быть со мной навсегда, но, так не бывает. Его время на земле закончилось; ему надо отправляться в другие места.
В конце, я отпустила его, не с болью, а с любовью. Это было не для меня. Я сделала это для него. Проснувшись, я знала, что теперь его действительно больше нет. Слезы, которые я пролила о нем тогда, были теми же слезами, которые я проливала обо всех, кого когда-нибудь любила. Мои родители, моя тетя. Я тоже никогда не сказала им «прощай», но теперь пришло время об этом позаботиться.
Я произнесла молитву о мертвых, открывая дверь, так что все призраки были отпущены на свободу. Я собрала их, как лепестки цветка, и пустила по ветру.
Что сделано, то сделано. Что написано, то написано. Их работа окончена. Наша еще впереди.