В этой части Калифорнии их просто очень мало. Если ты владеешь гравийным карьером в своем районе, и строительство на подъеме — как в настоящий момент- его цена поднимается от скромной в сороковых до настоящего сокровища в 1980-х. Зависит, конечно от того, как велики запасы гравия и каково качество этих запасов. Получилось, что этот находится в идеальной зоне, и запасов хватит, наверное, еще на сто пятьдесят лет. Поскольку никто другой сейчас не может получить разрешение… ну, ты поняла, я уверена.
— Кто бы мог подумать?
— Вот именно, — ответила она и продолжила. — С гравием, ты хочешь быть ближе к месту, где идет строительство, потому что главные затраты — на транспортировку. Это одно из подводных течений состояния, о котором ты сам точно не знаешь, даже если оно твое.
В любом случае, Бадер Малек был настоящее динамо и умножал прибыть, развивая свой бизнес во всех направлениях. Малек Констракшн сейчас на третьем месте в штате. И она до сих пор находится во владении семьи. Одна из немногих, должна сказать.
— Так в чем проблема?
— Скоро я до этого дойду, но должна рассказать еще немного. У Бадера и его жены Роны — четверо сыновей, как серия, все с промежутком два года. Донован, Гай, Беннет и Джек.
Доновану сейчас лет сорок пять, а Джеку, наверное, тридцать девять.
Донован — самый лучший, типичный первенец, спокойный, ответственный, достиг больше всех. Его жена, Кристина, училась вместе со мной в колледже, поэтому я и оказалась вовлечена в это дело. Второй сын, Гай, оказался позором семьи. Остальные двое — ни то, ни се. Ни рыба, ни мясо, по крайней мере, по словам Кристи.
— Они работают в компании?
— Нет, но Донован все равно оплачивает все их счета. Беннет называет себя «антрепренером», что означает, он тратит кучу денег каждый год на неудачные бизнес-проекты. Сейчас он пытается заняться ресторанным делом. Они с парой партнеров открывают что-то в Грантии. Вот как теряют деньги. Нужно быть чокнутым.
Джек занят игрой в гольф. Я думаю, что у него хватит способностей, чтобы стать профессионалом, но недостаточно, чтобы жить на это.
В любом случае, возвращаясь в шестидесятые, это был Гай, кто курил травку и вызывал скандалы. Он считал, что его отец — капиталистический сукин сын, и говорил это ему при любой возможности. Предполагаю, что Гай попал в довольно неприятную переделку — мы говорим об уголовщине- и Бадер, в конце концов, выгнал его. Как утверждает Донован, его отец выдал Гаю кучу денег, десять тысяч наличными, его долю, тогда еще скромного, семейного состояния. Бадер велел парню убираться и не приходить назад. Гай Малек исчез, и с тех пор его никто не видел.
Это было в марте 1968. Ему было тогда двадцать шесть, значит сейчас должно быть сорок три. Мне кажется, его уход никого не опечалил. Возможно, это было облегчением, после того, через что он заставил пройти семью. Рона умерла на два месяца раньше, в январе того же года, и Бадер отправился к своему адвокату с намерением переписать завещание.
Ты знаешь, как это делается: «Причина того, что я ничего не оставляю в этом завещании моему сыну Гаю заключается не в недостатке любви и привязанности с моей стороны, а просто в том, что я содержал его всю свою жизнь и чувствую, что этого содержания более, чем достаточно и т. д и т. п». Правда в том, что Гай стоил ему много денег, и ему это надоело.
Итак, занавес закрывается, занавес открывается. В 1981 году адвокат Бадера умирает от сердечного приступа, и все документы Бадера возвращаются к нему.
Я вмешалась:
— Извини. Это всегда так делается? Я думала, что документы остаются в собственности адвоката.
— Зависит от адвоката. Может быть, Бадер настоял. Я точно не знаю. Предполагаю, что он был силой, с которой считались. Тогда он уже был болен раком, от которого и умер. Еще у него был инсульт, вызванный всей этой химеотерапией. В таком состоянии он, наверное, не хотел возиться с поисками нового адвоката. Видимо, с его точки зрения, его дела пребывали в порядке, а что он делал со своими деньгами, никого не касалось.
— Ой-е-ей. — Я не знала, чем кончится дело, но чувствовала, что ничем хорошим.
— Вот именно, ой-е-ей. Когда Бадер умер две недели назад, Донован просмотрел его бумаги.
Единственное завещание, которое он нашал, Бадер и Рона подписали в 1965 году.
— Что случилось с позднейшим завещанием?
— Никто не знает. Может быть, адвокат написал черновик, и Бадер взял его домой просмотреть. Он мог передумать. Или подписал и решил уничтожить его позже. Факт в том, что его нет.