– Патронов хоть дашь? И машину.
– Патронов немного дам, только пистолетных, под расписку. А машин нет. И мотоциклов нет. Все, кто успел, по домам разъехались, своих выручать.
– Эй, там же «буханка» во дворе, – подал голос Андреич. – Я ж видел.
– Не ездит она. Как раз сегодня днем радиатор дырявый сняли.
– Все у тебя не слава богу… – вздохнул Трошин. – Ладно. Будем прорываться сами. Но сломанную «буханку» я все же возьму. Если надо, даже под расписку. И ботинки дайте какие-нибудь, а то в моих сапогах не очень-то побегаешь.
10
– Вместе пойдем, чего уж там… – вздохнул Андреич. – Я и дорогу короткую покажу…
– И я с вами, – присоединилась Галина. – Лишний боец не помешает, а я уже опытная.
– Лучше бы вам здесь остаться… – покачал головой Трошин. Но сильно отговаривать не стал. Ни один человек из РОВД в добровольцы не попросился.
План был прост. Неисправный уазик силами пяти милиционеров вручную подкатили к воротам. Затем Трошин полил сиденья бензином.
В тот момент, когда старшина открыл ворота, Трошин бросил в кабину спичку, а помощники подтолкнули машину.
Разгораясь и набирая скорость под горку, УАЗ выкатился из ворот. Метрах в тридцати от здания остановился, застряв в кустах. Но этого было достаточно.
Огонь занялся бодро, и мертвецы потянулись к теплу, оставив ворота РОВД без внимания.
– Пошли! – шепнул Трошин и первый побежал вдоль забора, стараясь не топать громко.
Им повезло – свернув за угол, они попали в совершенно пустой проулок, ограниченный глухими заборами. Проскочили его на одном дыхании, остановились на перекрестке.
Трошин выглянул из-за угла, скрываясь за кустами боярышника. Он мало что видел, лишь тусклые блики на мокром асфальте.
– Телевышка, – прошептал Андреич, показывая вперед.
Решетчатая конструкция была едва заметна на фоне ночного неба, огни не горели.
– Вроде близко, – заметил Трошин.
– Напрямую тут все кажется близко, – отозвалась Галина.
– Это да… – вздохнул Андреич. – Готовьтесь теперь по закоулочкам петлять.
– Пошли, – скомандовал Трошин. – Только старайтесь больше так не топать, а то на весь город слышно. Андреич, веди…
Проскочили улицу с частными домами, после этого Андреич указал на узкий ход между огородами. Далее двигались почти в полной темноте. Проулки и проходы, повороты, хлюпающая грязь под ногами, навозные кучи, редкий лай собак, гнилые заборы – все смешалось в непрерывный круговорот, из которого, казалось, нет выхода.
– Стой! – сказал наконец Андреич, подняв руку. – Считай, пришли.
Все увидели широкую улицу, ровно идущую между новыми кирпичными двухэтажками. Впереди, метрах в двухстах, горело пятно света. Трошин полез в рюкзак за биноклем.
– Это и есть узел связи? – спросил он, рассмотрев скучное одноэтажно здание из белого кирпича.
– Там и телецентр, и районное радио, и телефонная станция.
– Откуда у них электричество, интересно… – хмыкнул Трошин. – Хотя, если там телецентр и все остальное… Резервное питание должно быть.
– Что видите? – спросила Галина.
– Забор вижу. Из сетки-рабицы, но добротный. Фонари горят. Столбы, колючая проволока поверху. Окна с решетками. Ворота закрыты. Хорошее место, надежное. Как-то надо туда перебираться.
– Тут бы нам поаккуратнее… – вздохнул Андреич.
– В смысле?
– Мы, считай, назад пришли. За домами – овраг, а там недалеко дорога, на которой мы были.
– Это где машины брошенные?
– Точно. Машины есть, а людей нет. А почему их нет и где они?
– Понял, к чему ты клонишь… Короче, план такой. Снимаем верхнюю одежду. Карабкаемся на забор и накидываем все наши куртки на «колючку». Так и переберемся.
– Дельно, – кивнул Андреич.
– А теперь – быстро и, главное, тихо – бегом марш!
Дорога была ровная, и бежать по ней было бы сплошное удовольствие, если б не ноги, которые уже подламывались от усталости.
– Тише… – яростно прошептал Трошин, стараясь не сбить дыхание. – Не топочите!
– Мы и не топочем! – отозвалась Галина.
– А кто?
Трошина вдруг словно током пробило. Он остановился, тяжело дыша, оглянулся…
Вся улица за их спинами была заполнена быстро движущимися тенями. Шорох одежды, стук каблуков отражался от темных домов и заполнял мир. Теперь, когда ветер не свистел в ушах, было слышно и утробное ворчание, стелящееся в тяжелом влажном воздухе. И запах… Тяжелый, удушливый, словно в морге…
– Ох, мать честная… – обронил Андреич, который тоже притормозил вслед за майором. – Откуда их столько!?