— Слушайте, у них там что-то стряслось, — он присел на перевернутое ведро, жестом попросил у Петрухи сигарету.
— Передал, что хотел-то? — спросил Андреич.
— Да черт его знает… То ли не услышали, то ли не поняли… Там, похоже, что-то не то… Слушайте, а вы машину-то сегодня почините?
— А кто ж ее разберет… — уныло вздохнул Петруха. — Это ж такая техника, что…
— А с кем еще связь по радио есть?
— С четвертым постом есть, они выше по течению километров на семь…
И тут со стороны поваленных ворот вдруг требовательно прозвучал автомобильный сигнал. Трошин приподнялся и увидел УАЗ-«буханку» с санитарными крестами на боках.
— Это еще что? Кто-то скорую вызвал?
— Не, это врачиха из поселка, — оживился Петруха. — Она тут какие-то бруски забирает, доски — а нам чо? Нам не жалко…
Он свистнул в два пальца своим:
— Пацаны! Докторша приехала!
«Пацаны» как-то очень бодро отозвались на сигнал, бросили собственную злосчастную машину и весело выдвинулись навстречу «санитарке». Трошин заключил, что бруски и доски забираются не просто так, а все-таки за некоторое вознаграждение. А чем медики чаще всего вознаграждают — это не есть великий секрет…
— Слышь, проверяющий, — негромко произнес вдруг Андреич. — На воду-то погляди.
— Что там еще?
— Вода-то опять уходит!
Трошин сделал несколько шагов к берегу. В самом деле, вдоль кромки чернела грязная блестящая полоса, а течение на стремнине заметно усилилось — это было видно даже отсюда.
— Слышь, чего говорю-то, — Андреич смотрел на Трошина как-то затравленно. — Тут не шуточки. Тут выходит — плотину в городе размыло, а? Помнишь, как дрогнуло-то?
— Да ты что!.. — Трошин осекся.
Он снова сел на бочку, потер виски пальцами.
— Так, — он снова вскочил. — Одно к одному. Как ни крути — одно к одному, понимаешь?
Андреич ничего не понимал.
Трошин развернулся и решительно направился к санитарной машине, куда мужики уже таскали связки пиломатериала. Андреич старался не отставать.
— Отставить погрузку! — скомандовал Трошин.
Поселковый врач — статная и суровая на вид женщина лет тридцати пяти, одетая в болоньевый плащ и простые рабочие брюки, — вышла из кабины со стороны водителя. Трошин остановился напротив и проговорил, вкладывая в голос максимум официального железа:
— Товарищ врач, ваша машина временно конфискуется для выполнения важного мероприятия государственного значения.
— Что?! — усмехнулась женщина.
Трошин украдкой обернулся, а затем так же тайком показал удостоверение.
Врач тут же как-то обмякла.
— У меня, между прочим, муж тоже старший лейтенант, — сообщила она с крохотной ноткой высокомерия.
— Так что с досками-то делать? — озадаченно спросил Петруха.
— Разгружай, — с досадой махнула рукой женщина. — Завтра заберу. Только машину я вам, товарищ Трошин, не доверю. Делайте что хотите, а я тоже поеду. А куда вам ехать-то надо?
— Куда угодно. Мне нужен телефон, межгород, срочно.
— Ближе всего прямо в город… Ну, чего встали, разгружай!
И оторопевшие мужики бросились освобождать машину.
5
Познакомились уже в дороге. Женщину звали Галиной, и рулила она лихо — на зависть любому мужику. На лесопилку приезжала не впервой — собирала по всей округе материалы для ремонта фельдшерского пункта в подшефном селе. За поллитру спирта мужики с радостью грузили ей остатки, брошенные прежними владельцами.
Услышав про возможный прорыв дамбы в городе, призадумалась. А главное — перестала ворчать по поводу самоуправства Трошина.
Правда, то и дело спорила с Андреичем, какой дорогой лучше ехать. Оба были местными, и у каждого имелось по пять точек зрения на лучший маршрут.
Сейчас машина шла по просеке, дороги тут не было, а была хорошо утоптанная колея, по которой «санитарка» катилась как по рельсам.
— Вдоль балки не пройдем, — сердито твердил Андреич.
— Ничего, вчера проходила и сегодня пройду.
— Сегодня вода поднималась. Там и так было по самое горлышко, а теперь дорогу точно залило. Встрянем в грязюку по самые уши, помянешь мое слово.
— Что за балка? — не выдержал Трошин.
— Да овраг там был простой, а потом по нему отводное русло проложили. Как какой дождик — все на дорогу льется через край. А сейчас и подавно.
Вскоре Трошин и сам увидел. Отводное русло сейчас выглядело как грязная канава, забитая мусором. В такую же канаву превратилась и дорога, идущая слева от него.
— Подумаешь, — хмыкнула Галина и решительно переключила раздатку на два моста.
Правда, с дороги съехать все-таки пришлось — там было совершенное болото. Колесам легче было катиться по скошенному полю. Грязевые потоки вылезали на это поле длинными блестящими языками, и Галине то и дело приходилось брать левее, дальше от расплескавшегося русла.
Темнело. Дождик, которым, казалось, был пропитан воздух, так и не начинался, но небо оставалось тяжелым и набрякшим. Колеса чавкали по размокшей почве, комья грязи летели от машины во все стороны.
Наконец случилось то, о чем так настойчиво пророчил Андреич. УАЗ, что называется, сел, погрузившись в грязь по самые оси. Пятиминутной серии попыток выкарабкаться хватило, чтобы окончательно утопить его в трясине и понять — езда кончилась.
— Далеко до города? — спросил Трошин, стараясь сохранять спокойствие.
— До города еще прилично, — хмуро ответила Галина. — Но тут до большака километра два всего, там машины часто ходят. Может даже, если повезет, тракториста какого-нибудь уговорим на подмогу…
Идти по размокшей почве оказалось тяжелей, чем представлялось сначала. Постоянные перепрыгивания и поиск мест посуше вытягивали силы, которых и так сохранилось немного.
— Это что такое, не пойму… — пробормотал Андреич, нагибаясь к земле.
В руках у него зашелестела новенькая двадцатипятирублевка.
— А вон еще… — удивленно проговорила Галина. — Да их тут полно!
Через минуту все убедились, что земля вокруг обсыпана десятками, четвертными и даже сторублевками. Влажный ветерок гнал их со стороны дороги в поле.
Одурев от денежного дождя, все трое сначала просто бестолково слонялись, подбирая бумажки и издавая удивленные восклицания.
— Гляди-ка… — обронил вдруг Андреич, глядя на дорогу.
Там стояла прежде не замеченная «Нива». Двери ее были распахнуты, бампер упирался в кучу грунта, оставшегося от разработки русла. Трошин вдруг понял, что уже видел ее сегодня.
— С леспромхоза машина, — уверенно определила Галина и вдруг потрясенно ахнула, прикрыв лицо ладонью. Она, видимо, знала, кто и зачем ездит на этой «Ниве».
— Денежки-то казенные, — заикаясь, проговорил Андреич и рефлекторно отстранил от себя руку с пачкой собранных купюр.
— Ну-ка, пошли… — скомандовал Трошин, правда, не слишком решительно.
Андреич сдернул с плеча ружье. И хотя курками не щелкал, выглядел теперь непривычно сурово.
Возле «Нивы» они увидели нечто такое, от чего Галина взвизгнула и отбежала назад, обхватив голову руками.
В дорожной грязи, смешанной с кровью, лежали человеческие ноги, обутые в простые солдатские сапоги. Метров на пять от них тянулись кровавые следы и остатки внутренностей, и там лежала вторая половина тела — в пропитанной кровью гимнастерке. Головы не было.
Пройдя к краю балки, Трошин увидел тело второго солдата — примерно в таком же виде. Он вдруг споткнулся обо что-то и через секунду поднял с дороги весь замазанный грязью автомат АКМ с магазином.
— Интересные дела… — прошептал он сам себе и при этом почувствовал, как дрожат связки.
Под ногами шелестели купюры, они летели из разодранного мешка, валявшегося возле машины.
— Эй, гляди чего нашел! — негромко крикнул Андреич и помахал Трошину вторым найденным автоматом. Он старался держать себя в руках, но было видно, что на самом деле он в шоке. Галина была неподалеку, она отвернулась от дороги и громко всхлипывала.