Влад глянул на бутылку с коньяком. Та плавно всплыла над столом и, наклонившись, аккуратно наполнила бокал.
— Впечатляет, — безразлично сказал Малахов. — Стоило положить миллиард, чтобы такому научиться.
— Никто их не убивал. Вирус разил без выбора. И те, кто выжил, — эволюционировали. Нельзя же осудить вирус. Он слеп в своем выборе. Когда естественный отбор совершал эволюцию, вас же это не коробило?
— Не коробило.
— Так почему вас возмущает то, что мы выжили и стали такими, какие есть?
— Я не в курсе, кроме вашего фокуса с коньяком, какие вы есть, но кое-что меня в вашем рассказе беспокоит.
— А что же здесь не так?
— Вы можете мне объяснить, почему за время войны не удалось столкнуться ни с одним случаем выздоровления? Умирали все…
— Стоп! — поднял указательный палец Влад — Что значит умирали? Всех инфицированных уничтожали. Естественно, тот, кого уничтожили, — умер. О каком выздоровлении может идти речь?
— Молодой человек! Или вас уже не стоит называть человеком? — усмехнулся Вадим. — Я вполне информирован, такая у меня работа, в статистике войны и смертности. Масса инфицированных были помещены в карантин, за ними следили, их пытались лечить. Но никакой положительной динамики. Процесс был необратим и всегда кончался одинаково. Человек превращался в зомби. Гниющее и бессмысленно дергающееся в попытках найти пищу существо. А двигательный аппарат в итоге тоже разрушался, как и все остальное.
— Лечили, говорите. Не аспирином ли? — засмеялся гость.
— Лучшие лаборатории работали над решением проблемы. Извините за плакатный штамп, но было именно так.
— Значит не лучшие, — скривил губы Влад. И сразу отвел глаза, поняв, что произнес лишнее.
— Вы хотите сказать, что были еще лучше? — спросил Вадим.
— Ничего я не хочу сказать. Вы же сказали, что работали лучшие и не смогли вылечить. А исцеление было рядом. Простое как…
— Какое?
— Естественный отбор. Выжить могли не все, а только те, в ком вирус производил изменения и появлялись антитела, подавляющие его действие.
— И кто они, выжившие?
— Избранные.
— Ага, опять двадцать пять. А кто отбор производил? Вирус? Значит, в организме этих людей должно было быть что-то особенное? Генетические особенности? — не успокаивался Малахов.
— Да, конечно.
— А что же вы, выжившие, молчали? Почему никто из поборовших вирус не пришел к специалистам? Ведь это был шанс создать сыворотку и остановить уничтожение человечества, извините за патетику.
— В промысел божий вмешиваться нельзя. Разве вы не согласны с тем, что мы не вольны менять ход эволюции?
— Спорное утверждение. Оно становится еще более спорным в ваших устах. Что, никто из выздоровевших не захотел помочь? Такая эволюционная солидарность по всей Земле? Хотите, я предположу, что было на самом деле?
— Предположение не может изменить произошедшего. Мироздание уже сложилось именно так, как сложилось.
— А скорее всего, все очень просто, — Малахов продолжал, не обращая внимания на слова Влада. — Кому-то повезло создать антивирус. Случайно или в результате кропотливой работы. Не важно. И испробовав его, этот некто увидел, что выздоровевшие отличаются от обычных людей. Если, конечно, отличаются и вы не распускаете здесь перья, как павлин во время гона.
— А если и так? Обладатель сокровища вправе потратить его по собственному усмотрению.
— И имеет право выбирать, кому умереть, а кому нет? Кому сгнить, а кому жить? Это не преступление?
— Почему преступление? — возмутился Влад. — Средство спасло столько человек!
— Но не спасло всех. И если бы антивирус не оставался секретным, он бы не стал средством манипуляции. Ведь спасение избранных — это уже манипуляция.
— Не вам судить о нас! О наших поступках и наших мотивациях! Сверхчеловек — он таким является независимо от того, прошел ли он через заражение или нет! Мы сделали то, о чем мечтали все! Каждый человек мечтает быть лучше других. Спортсмен хочет победить и стать чемпионом, бизнесмен стремится к вершине финансового олимпа, и никто не вправе их упрекать в этом! — с истерическими нотками произнес Влад.
— А ты чего так нервничаешь? — Малахов улыбнулся. — Не потому ли, что боишься одной маленькой правды?
— Мне нечего бояться! — Влад сделал движение рукой, и ящик письменного стола с шорохом вылетел на пол, пистолет, хранившийся в ящике, описав дугу, оказалось в руке у гостя. — Видишь — я всесилен!
— Не беспокойся, не заряжен, — спокойно сказал Малахов. — Ты хоть и телепат, как утверждаешь, а не понял еще. Я с тобой и ножом управлюсь.
— Этим? — захохотал гость.
Из вороха бумаг на столе в воздух взвился булатный клинок, его деревянная рукоятка плотно легла в ладонь Влада.
— А, черт, ты хоть бы рукоятку отшлифовал! — корреспондент бросил на пол нож и сердито глянул на небольшую кровоточащую ранку на ладони.
— Крови боишься? А ты не хватай что попало. И не пойму, чего ты решил оружием бряцать? — спросил Вадим. — Мы ведь совершенно мирно беседовали. Или тебя раздражает, что я заподозрил вас, так называемых сверхлюдей, в нечестной игре?
— Мне наплевать на твои подозрения.
— Ну и ладненько. А чего, собственно говоря, ты приперся тогда? Отомстить за меморандум, после которого уничтожили вашу колонию? Так ты сам видишь, я тут ни при чем. Решения ООН принимает независимо ни от мнения комиссии, ни от результатов ее работы. Там заранее была, как я потом узнал, установка на ковровые бомбардировки.
— Месть? Примитивно. Мы выше этого. Моя цель — через тебя объявить всему человечеству, что время перемен настало. Мы выходим из подполья. Мы идем к новому, светлому миру, и для вас там нет места. Запомни это!
— Какая патетика, — Малахов похлопал в ладоши. — Прямо арии, и все. Только вот что я хочу напоследок спросить — а ты случайно не знаешь, откуда этот самый вирус пришел? Вы же такие великие и всезнающие, может быть, выяснили, откуда он взялся?
— Какая разница? — возмутился Влад.
— А вот такая. Не был вирус Z творением природы, не был. Этот результат направленных лабораторных мутаций. И тот, кто создавал этот вирус, тот и мог создать антивирус. Не так ли? И все ваши рассуждения об эволюции и сверхлюдях сводятся к обычному преступлению. Заражению миллионов, сотен миллионов вирусом и утаиванием средств борьбы с ним!
— А кто вспомнит об этом через десяток лет, когда на Земле будем только мы? — зло спросил Влад. — Мы уничтожим вас, вернее, вы сами исчезнете. Вы думаете, вирус побежден? Нет, он просто затаился в очередной мутации, и то, во что он превратится теперь… Вот тогда и настанет наше время!
— Ладно, хорошо. Настанет. Только не боитесь ли вы, молодой человек, того, что вы не до конца победили вирус? Вдруг он и внутри вас мутирует так, что мало не покажется даже сверхлюдям? И все разговоры о высшей расе, об избранных как всегда окончатся в чумных бараках и холерных лагерях. Ну или зомбиевых, хотя это звучит диковато.
— Не боюсь! — гордо сообщил Влад. — Я верю в наших ученых!
— А может быть, в этот момент где-нибудь кто-нибудь еще ученее придумывает новый вирус? И у вас не окажется против него антивируса? Вы тоже примите это как новый виток эволюции? Ибо сделав один шаг, всегда будь готов ко второму…
— Не вижу основания продолжать дискуссию, — фыркнул Влад. — Я свое сказал, вы все предупреждены, и не говорите потом, что не слышали! Не вздумайте меня задержать, поверьте, у меня хватит сил разнести здесь всё!
— Да ради бога, — махнул рукой Вадим. — Идите с миром. Только подумайте о моих словах.
Зомби молча вышел, тихо проскользнув в приоткрытую дверь. Вадим некоторое время сидел неподвижно. Потом подобрал с пола свой нож, аккуратно держа его за лезвие, поднял телефонную трубку:
— Образец крови получен. Микробиологам есть над чем поработать. Поздравляю с успешной операцией.