— Представляешь, милый, я проснулась, а тут кошка сидит, — Фелле захотелось укусить Валидану. Какой он ей милый? Он ее, Феллы, жених!
— Какая хорошенькая! — Эдилан улыбнулся и протянул руку, чтобы погладить кошку. Обрадованная Фелла тут же подставила ему голову — пусть хоть кошкой, но ласку от возлюбленного она получит.
— Осторожно, она немного дикая, — предупредила Валидана. — Она шипела на меня.
— Наверное, ты ее напугала, Вал. Нельзя так резко перед кошками дверь захлопывать. Вот она и зашипела на тебя, решила, что ты ее хочешь обидеть.
— Я всего лишь хотела поймать ее и узнать, откуда она взялась.
— Может, кто-то из слуг притащил?
— А может и сама пролезла. Дворец не защищен от проникновения домашних животных. От них же беды нет, — пояснила Валидана. — Ты спи дальше, а я пойду разыщу Роану. Если кто и протащил кошку в дом, то только она.
Фелле не очень хотелось сидеть на руках у темной магессы, но ей нужно было втереться той в доверие. Нельзя, чтобы Валидана что-то заподозрила, поэтому Фелла не вырывалась до самой комнаты Роаны.
— Роана! — Валидана окликнула спящую служанку и та мигом подорвалась, напуганная ранним появлением своей хозяйки. — Ты кошку в дом принесла?
— Ой, Ваше Высочество, простите! — Роана сразу же подхватила на руки Феллу, которую Валидана отпустила, едва вошла в комнату. — Кошечка вчера вечером так жалобно мяукала под дверью кухни, что я просто не смогла оставить бедняжку одну на морозе.
— Если жаль кошку, то отдай ее матери, Роана. Мне сейчас не нужна шерсть в доме. Мало ли, вдруг у ребенка появится аллергия. Может быть, позже, если дочь захочет. А сейчас, будь добра, найди кошке жилье за пределами дворца.
— Конечно, Ваше Высочество, я сегодня же унесу ее из дворца. Простите, что доставила вам беспокойство, — Роана почтительно склонила голову.
— Ничего страшного, просто я удивилась, обнаружив у себя в спальне кошку.
Оставив Роану с Феллинией, Валидана вышла из комнаты. Служанка испуганно выдохнула и присела на кровать, посадив кошку рядом.
— Прости, киса, во дворце тебе не рады, — казалось, еще чуть-чуть и Роана расплачется от досады. — Но ты не переживай, я не выброшу тебя на улицу. Отнесу тебя к маме, а она уж придумает, что с тобой делать. Если не у себя оставит, то к соседям пристроит.
Феллиния поняла, что ее маскарад затянулся, пора прекращать прикидываться кошкой и начинать спасать возлюбленного. Ей показалось, что Роане можно довериться и, оставив сомнения, кошка вмиг превратилась в человека.
— Ой! — пискнула служанка и от испуга сползла с кровати на пол.
— Как видишь, я не настоящая кошка, Роана, — Феллиния поднялась с кровати и протянула руку Роане, помогая ей подняться. — Но я не причиню тебе зла. Мне нужна твоя помощь, Роана.
— В-в-вы к-кто? — дрожащим от испуга голосом спросила Роана, но протянутую руку все же взяла.
— Я та, кто может помочь тебе найти отца, если ты поможешь мне освободить мою любовь от чар твоей хозяйки.
— Вы про того светлого говорите? Про Эдилана Сэтирама? — Роана, наконец, взяла себя в руки и перестала заикаться.
— Ему тут не место, правда ведь? — Фелла улыбнулась Роане.
— Конечно. Ничего хорошего от союза темных со светлыми быть не может. Вот я росла без отца. А вы что, правда, можете его найти?
— Могу. Скажи мне его имя.
— Тавин Орт.
— Предводитель мидарийского сопротивления? — Фелла удивилась.
— Да, — Роана потупила взор, будто не отец, а она была виновата в тех бунтах.
Принцесса Феллиния была слишком мала, чтобы помнить заварушку между Велланией и Мидарией, ей тогда было всего 5 лет, но она хорошо учила историю и прекрасно знала, что тогда случилось. Недовольные некоторыми имперскими законами, часть мидарийцев решили, что неплохо было бы отделиться и основать свою отдельную империю. Лидером сопротивления стал Тавин Орт, хоть позже выяснилось, что он был пешкой в руках некоторых старых аристократов, жаждущих прибрать власть в свои руки. Император быстро подавил бунт, пересадив главных сопротивленцев по тюрьмам, но Тавину Орту удалось сбежать. Спустя время его все же нашли, причем этиренцы, а не имперские солдаты, как сказала ей Роана. Солдатам его передали уже после. Даже в Этирении бунтовщиков не жаловали.