Я подумала об Арчере Моралесе и обо всем, что он потерял. Он никогда не пойдет на выпускной, не окончит школу и не поступит в колледж, никогда не встретит любовь всей своей жизни, не женится, не заведет детей, которых, быть может, завел бы, не увидит мир и не изменит мир.
Подумала о Реджине, матери Арчера, его сестре Рози, которая слишком мала, чтобы осознать, что ее брата больше нет. О том, как сильно по нему будут скучать.
Как же я могу не пойти на это? Пусть это и значит принять предложение какого-то безумца, который умеет останавливать время.
– Ладно.
Смерть посмотрел на меня с любопытством.
– Ладно… что?
– Я… Я готова. Сделать все, что потребуется… чтобы спасти Арчера.
– Правда?
Я кивнула, чтобы больше не испытывать свою способность говорить.
Смерть несколько секунд не отводил взгляда, а я просто сидела и пыталась убедить себя в том, что все это реально и что, возможно, – только возможно, – мне действительно сейчас дают возможность спасти Арчера.
– Не могу пообещать тебе, что будет легко.
– Я не настолько глупа, чтобы считать, что все будет просто.
– Умница.
Он сунул руку под полу куртки, вытащил свернутые в тугую трубочку бумаги и бросил на стол передо мной.
– Контракт? – отголосок киношного клише показался полным абсурдом в контексте столь серьезного разговора. – Но я думала…
– Уж будь добра.
Я пододвинула к себе бумаги и взглянула на первую страницу.
– А как конкретно я должна прочитать этот контракт, если даже не могу понять, что в нем написано? – я ткнула пальцем в страницу. – Таким странным черным символам нас в детском саду не учили.
– Английский не единственный язык в мире. Весь этот контракт – лишь формальность, не более, – заверил меня Смерть. – Поверь.
– И почему же я должна вам верить?
Он снова сунул руку во внутренний карман и вытащил ручку. Протянул мне.
– Просто очередной прыжок веры.
Я предчувствовала, что меня будет ждать еще не один прыжок веры, если я сейчас впишу в контракт со Смертью свое имя.
– Мой отец адвокат, чтоб вы знали, – сказала я. – Я не настолько глупа, чтобы просто поставить подпись, не узнав, в чем уловка.
– Никаких уловок, – ответил Смерть, удивленно приподнимая брови, будто ему не верилось, что я могу даже просто заподозрить его в обмане. – Я бы никогда не солгал.
Это явно было сарказмом, так что я решила не реагировать. К тому же я ничего не знала о Смерти, но было очевидно, что этот мужчина является кем угодно, но точно не человеком. Его попытка убедить меня в обратном выглядела просто смешно.
– Чем дольше тянешь, тем тяжелее будет отправить тебя обратно. Арчер мертв уже два дня.
Упоминания Арчера было достаточно, чтобы я схватила ручку и пролистала документ до последней страницы. На секунду застыла в напряженном сомнении, прежде чем написать в нужном месте свое имя, и пихнула стопку бумаг через стол обратно Смерти.
– Что теперь? – требовательно спросила я. – И почему у меня всего двадцать семь дней?
Казалось, что двадцати семи дней недостаточно для того, чтобы убедить кого-то не лишать себя жизни.
– Время, указываемое в контракте, всегда разное, – сказал мне Смерть, потянулся за бумагами и убрал их обратно в куртку. – В нашем случае двадцать семь дней – это время, которое понадобилось Арчеру, чтобы от первой мысли о самоубийстве дойти до его осуществления.
Сердце в груди выписывало кренделя, и мне пришлось глубоко дышать, чтобы избавиться от чувства, что я вот-вот снова расплачусь. Не хотелось думать о том, каково было Арчеру.
– Но должен тебя предупредить, – сказал Смерть, выдергивая меня из болезненных раздумий.
Ну конечно, должно быть это крохотное уточнение, что-то, о чем он забыл упомянуть до того, как я подписала контракт.
– Предупредить о чем? – неуверенно спросила я.
– В этом мире есть нечто, подчиненное… определенному порядку, – осторожно произнес Смерть, как бы подбирая слова. – И есть также… нечто, которое не радо тому, что этот порядок нарушается. Ему… или им… это может не понравиться.
Было очевидно, что Смерть лишь слегка подобрался к сути своего предупреждения, и это совсем не успокаивало. Если Смерть сам был таким нечто в нашем мире, то кто и что могло быть еще?
– Знаете, могли бы сказать об этом до того, как я подписала документ.
– Да, ну, я бы посоветовал тебе не слишком забивать этим свою симпатичную головку, – ответил Смерть. – Удачи, дитя.