Никто даже не взглянул в нашу сторону. Теперь мы были готовы к путешествию в Эт-Таиф.
И снова мы мчимся через пустыню, на этот раз в стареньком, но еще сильном джипе. Сначала по дороге, которая соединяет Джидду с Меккой, но, немного не доезжая до священного города, сворачиваем в сторону.
Мекка лежит как раз на полпути между Джиддой и Эт-Таифом, и, чтобы объехать ее, надо описать довольно широкую дугу. Мы стараемся не попадаться на глаза проезжим и держимся как можно дальше от городских стен, забираясь на самое плоскогорье.
Над джипом укреплен тент, но днем в машине так жарко, что невозможно дышать. Воздух абсолютно неподвижен, ни ветерка, и, хотя мы едем довольно быстро, прохлада не проникает за ветровое стекло. Когда местность становится совершенно непроходимой, снова выезжаем на дорогу.
Однажды ночью мы разбили палатку возле обочины. Спал я очень спокойно, и во сне мне вдруг показалось, будто меня кто-то душит. Скоро я сообразил, что это не только сон. Чья-то рука крепко зажимала мне рот, и тут же я услышал шепот;
— Тихо. На дороге полицейский патруль.
Это был голос Эль-Магари. Убрав руку, он рассказал, что никак не мог заснуть. Но лишь он сел возле палатки, как вдруг заметил вдали две машины, похожие на полицейский патруль. Между тем я громко храпел, и Эль-Магари снова вполз в палатку, чтобы прекратить этот концерт. Дорожный полицейский патруль любит задавать самые нескромные вопросы, и если господа полицейские начнут доискиваться, кто же мы такие, то, возможно, они отыщут и мою шпионскую фотокамеру, спрятанную в складках платья.
Совершенно автоматически я протянул руку, достал свои новые, карие «глаза», которые вынимал перед сном, и укрепил их под веками. Потом мы оба осторожно выползли из палатки. Догадки Эль-Магари оправдались. И тем не менее мы страшно удивились тому, что неожиданно увидели.
Из темноты возник силуэт полицейского джипа, за ним появился другой джип, еще более старый. Но самое удивительное заключалось в том, что на передних крыльях сидели двое людей с какими-то удлиненными предметами в руках. Хотя светила яркая луна, сказать что-нибудь определенное по этому поводу было трудно, и все-таки мне показалось, что люди держали автоматы.
Машины ехали в направлении на Джидду, и через несколько минут растаяли в темноте, а мы снова вползли в палатку, успокоились и скоро совсем забыли о том, что видели. Но потом всю эту историю нам пришлось вспомнить.
Несколько раз мы проезжали через небольшие города, расположенные в оазисах, но бояться там было некого. В этих городах жили простые бесхитростные люди, и наше платье не вызывало у них ни малейшего подозрения.
Племена, которые мы встречали по пути в Эт-Таиф, относились к нам очень дружелюбно. Однако постоянно рассчитывать на дружелюбие обитателей пустыни несколько рискованно, даже если вы араб, ибо их настроение меняется мгновенно и без всякого видимого основания.
Иной читатель может подумать, что на свете нет ничего более безрадостного и унылого, чем подобное путешествие, когда изо дня в день вас окружает только песок. Действительно, песок — доминирующая часть здешнего ландшафта, но сам ландшафт непрерывно изменяется и по цвету, и по рельефу. У песка множество тонов и цветовых оттенков, а формы рельефа колеблются от небольших барханов до высоких песчаных гор и от волнистых, как стиральная доска, плато до зыбучих песков. С зыбучими песками шутки плохи: чуть зазевался — и уже исчезаешь под их предательской поверхностью.
И наконец, великолепные миражи.
Когда вы в пустыне, перед вами то и дело возникают большие красивые озера. Но это не озера, а знойная мгла. Особенно часто можно наблюдать миражи в низинах с неподвижным, сильно разогретым воздухом. Такое же явление возникает у нас дома над асфальтом в жаркий день, но в пустыне оно приобретает гигантские масштабы.
На пятый день перед нами неожиданно появился город. Мы совершенно отчетливо видели высокие здания, минареты и пальмовые рощи. Одно только удивительно: город висел довольно высоко над горизонтом. И тогда мы поняли, что видим мираж!
— Но ведь я знаю этот город, — сказал Эль-Магари. — Это Эт-Таиф. Я узнаю некоторые здания, как, например, те два больших купеческих дома. Здесь нельзя ошибиться.