Олег Дудинцев
За базар ответим
Все по уму, но лажа все же
вышла…
ГЛАВА 1
Недалеко от ворот одного из городских рынков культурной столицы России, как величают Петербург, стояли три иномарки. Две из них – БМВ и «вольво» – были пусты, а в третьей, черного цвета «мерседесе», томился на заднем сиденье с газетой в руках спортивного вида мужчина лет тридцати. Длинный, свободного покроя плащ стального цвета, белоснежная рубашка и строгий галстук добавляли ему респектабельности, и прохожие без особых раздумий причисляли пассажира «мерса» к «новым русским» – породе людей, берушей начало от вымершей в силу постоянного недоедания общности «советский народ».
Именно интересы «новорусского» бизнеса и пригнали сюда Замполита в это последнее воскресенье сентября. Подошло время ежемесячного сбора налогов. Рынок же являлся наиболее внушительным источником поступления денег в бандитский общак, и лидер «рыльской» преступной группировки, контролировавшей добрую половину района, лично руководил этим непростым, а иногда и неуправляемым процессом. С остальных, менее значимых объектов, подмятых под себя «рыльскими», дань взималась братвой без его участия, и вмешательство авторитета требовалось лишь в исключительных случаях.
Надо сказать, что к такому могуществу Замполит, а по паспорту Антон Борисович Пискарев, тридцати двух лет от роду, пробивался через тяготы бандитской службы не один год.
Четырнадцать лет назад он приехал сюда из Рыльска, небольшого городка в Курской области, и после успешной сдачи медицинских анализов и экзаменов был зачислен в политическое училище МВД, где готовились в те времена первоклассные специалисты для внутренних войск и конвойников.
Но так уж легла карта, что период освоения Антошей трех составных частей марксизма совпал с первыми годами перестройки, и потому рейтинг армейских идеологов быстро скатился до отрицательных величин. А тут еще с легкой руки последнего генсека у многочисленных наций и народностей, составлявших некогда нерушимый Союз, обострилось чувство собственного достоинства, что незамедлительно привело к увеличению на карте количества «горячих точек» и вовлекло в политическую жизнь государства до той поры мирно дремавшие внутренние войска.
И хотя был Антоша от природы парнем отчаянным, но только лишь за звездочки на погонах и офицерское жалованье не намерен был принимать участие в урегулировании национальных конфликтов и рисковать своей, как ему казалось, непустой головой. Накануне летней сессии за третий курс он вернул казенное имущество и добровольно покинул училище, благо проведенные в нем годы пошли ему в зачет срочной армейской службы.
Лишившись курсантской пайки, Антоша стал искать достойное применение своим талантам и врожденной физической силе, обитая в тот период безденежья у знакомой девчонки в студенческом общежитии.
Там и свела его судьба с неоднократно судимым Купцом и его пацанами, успешно добывавшими себе с помощью кулаков и кастетов средства для довольно-таки безбедного существования. А возможности для этого в стране открывались поистине сказочные.
Уже не требовалось по примеру незабвенного Остапа Бендера колесить по городам в поисках подпольного миллионера, совершать интеллектуальные усилия для изъятия у того глубоко припрятанной заначки и при всем при том чтить Уголовный кодекс.
В эпоху зарождения рыночных отношений нувориши произрастали словно грибы после теплого дождика, и оставалось только, опередив конкурентов, подскочить к нему с ножиком, срезать под корешок и аккуратненько уложить в корзину.
Антоше стоило всего лишь несколько раз гульнуть с новыми приятелями в баре, открытом в общаге бывшими выпускниками института, да принять участие в стихийно возникшем там побоище, во время которого он с одного удара выбил челюсть рослому пятикурснику, чтобы Купец разглядел в нем перспективного для своей команды новобранца. На следующий день после потасовки он провел с Антошей переговоры, и тот не долго думая вступил в братство, получив в награду за полученные в училище общественно-политические знания «погоняло» Замполит.
С этого момента начались для него бандитские будни с изнурительными занятиями в спортивно-оздоровительном комплексе, многочисленными «стрелками» и «терками» с конкурентами, нередко заканчивавшимися мордобоем, а то стрельбой и взрывами.
В первые годы службы у Купца все это доставляло ему удовольствие, потому как было гораздо увлекательнее скучных лекций по тактике боя и полевых учений, разгоняло кровь в жилах и, что самое главное, приносило шальные деньги.
Уже через несколько месяцев после вступления в братство Антоша снял себе жилплощадь и навсегда выбросил из головы недоучившуюся студенточку. А спустя год приобрел однокомнатную квартиру и подержанную «девятку», оформленную на него несостоявшимся бизнесменом, после того как бизнесмена свозили для разговора в близлежащую рощицу.
Так в жесточайшей борьбе за материальные ценности летели годы, а в пламени этой непрекращающейся войны сгорали многие испытанные товарищи: некоторых из них доставала пуля конкурентов, кто-то «садился на иглу», а большинство отлучала от активной жизни милиция. Им на смену приходила быстро взрослеющая молодежь.
Подобная печальная участь не обошла стороной и самого Замполита, когда пять лет назад стараниями оперов уголовного розыска он попал в камеру «Крестов» по обвинению в вымогательстве. Однако он не сломался и выстоял. Руководствуясь вбитыми ему в голову понятиями, Замполит отвергал претензии следствия, не гнулся перед ментами и сокамерниками и никого из своих не сдал, за что и получал регулярно с воли по приказу Купца жратву и курево:
А через семь месяцев потерпевший и свидетели отказались от своих прежних показаний, что явилось неожиданностью для суда, который вынужден был оправдать гражданина Пискарева и освободить его из-под стражи. На многолюдном банкете в тот же вечер Купец расцеловал бывшего арестанта, ввел его в ранг «бригадира» и премировал путевкой на Канары.
Проведенные в тюрьме месяцы не только подняли его авторитет в глазах братвы и обогатили Замполита новыми знаниями, но и сделали его еще более жестким и расчетливым. Нельзя сказать, что он сразу стал вровень с Купцом, но уж во всяком случае не чувствовал себя перед ним прежним «жертвенным быком», держался вполне независимо, и тот был вынужден с этим считаться. Со временем их отношения становились все более натянутыми, и Купец был уже не рад, что вскормил себе конкурента.
Однажды дело дошло до открытого конфликта, и Купец пообещал отстрелить башку своему протеже, не желавшему придерживаться субординации. Но через три недели после их столкновения Купец бесследно исчез, и среди братвы поползли всевозможные слухи и домыслы с упоминанием Замполита. Тем не менее раскручивать до конца секрет этого иллюзиона никто не решился, и вскоре Антон Борисович Пискарев встал во главе группировки и руководил ею в течение последних трех лет.
Вот и сейчас, развалившись на сиденье «мерса», он контролировал поступление денежных средств в доходную часть «рыльского» бюджета, поскольку без его пополнения было немыслимо держать в узде свое разношерстное воинство.
Постепенно со стороны рынка к флагманскому автомобилю стали стягиваться сборщики дани, и Замполит, оторвавшись от чтения, принялся укладывать в «дипломат» собранные ими ценности.
Бывший кладбищенский работник по кличке Крест подвел к нему насмерть перепуганного пенсионера, сжимавшего в руках корзину с укропом и петрушкой.
– Платить, падла, не желает, – с раздражением произнес Крест и ухватил пенсионера за отворот куртки. – Я, говорит, первый раз.