Началась сумасшедшая скоростная погрузка. Иные ребята, хватая подряд что попало, торопились к автомашине, другие стояли в кузове, принимали и пытались хоть кое-как разложить вещи. Грузчики бежали за новыми связками одежды.
— Я говорю, свертывай палатки, — шепотом понукал Николай Викторович. — Вова, чего стоишь?
— Где мой купальник? Кто стащил мой купальник? — басом возмущалась Лида.
— Николай Викторович, Николай Викторович, я сейчас, я быстренько, — прыгал вокруг автомашины Гриша.
Четыре девочки в неистовой спешке мыли в школе полы, четыре мальчика расставляли парты.
Постепенно собралась толпа провожающих. Несметное количество ребятишек всех возрастов окружило нас; приплелся бородатый дед-прицепщик в своих белых валенках; явились звеньевая тетя Нюша и сторожиха школы тетя Настя.
Николай Викторович и я крепко пожали всем взрослым руки.
На машине мы разместились поплотнее и поближе к переду.
Шофер, молодой парень в цветастой тюбетейке, медленно обошел машину, деловито постукал каблуком по скатам, проверил борта.
— Ты смотри там, поскорее! — кричали из толпы девушки, лузгая семечки.
Шофер невозмутимо посмотрел на часы, не торопясь сел в кабину.
— Погостите у нас еще! — махала нам вслед тетя Нюша.
— До свидания, до свидания! — кричали мы.
Мы покатили по сельской улице и у последнего дома свернули налево, вниз к реке. Спуск был крутой, но шофер почти не тормозил. Через реку мы переедем вброд. Шофер с ходу въехал в прозрачную воду. Стайки рыбок прыснули в стороны, вода забурлила, замутилась…
«Му-у-у-чители! Му-у-у-чители!» — человечьим отчаянным плачем рыдала машина, пересекая реку; добралась до середины русла и вдруг забуксовала.
Мы затихли и, замирая от ужаса, глядели, как машина едва-едва продвигалась вперед и все плакала: «Му-у-у-чители! Му-у-у-чители!»
Все глубже зарывались передние колеса. Вода клокотала, поднимая желтую пену. Машина захлебывалась…
Бац! Точно хлопнул выстрел.
Мотор замолк. В глушитель попала вода. Первые тридцать секунд мы сидели как окаменелые.
Незнакомый голос Николая Викторовича нарушил молчание:
— Ребята, все вылезайте!
Скинув кеды, начальник похода первый спрыгнул в воду. Ребята спешно разулись, поддернули шаровары, один за другим попрыгали в воду и окружили машину.
— Доктор, протяните ноги, — коротко приказал подошедший к борту Николай Викторович. — Я вас перенесу.
— Что вы! Что вы! Мне, право, неудобно!
— Очень удобно! Пока вас не увидели деревенские, — торопил Николай Викторович.
Я осторожно перекинул через борт сперва одну ногу, потом другую, обнял Николая Викторовича и превратился в живой рюкзак на его плечах. Он подхватил меня под коленками и, колыхаясь, понес. За своей спиной я услышал чей-то сдавленный смешок. Наконец Николай Викторович потихоньку спустил меня на зеленый берег. Я уселся на бугорке и стал наблюдать.
Нахмуренный шофер с трудом стянул свои хромовые сапоги и побрел по воде к радиатору. Тюбетейка с его головы слетела, кудлатые черные волосы растрепались.
Все наши окружили машину. Перед залило до самых фонарей, залило подножки; задние колеса наполовину ушли в воду…
Николай Викторович попробовал было приподнять машину сзади. Рессоры скрипнули, колеса дернулись, но с места не сдвинулись.
А уже сверху, с горы, кубарем летели все провожавшие нас ребятишки. За ними торопились взрослые: бригадир, тетя Нюша, тетя Настя, дед-прицепщик и другие.
— Что ж ты, голова садовая! Правее бы надо! Там совсем мелко! — стыдил шофера дед-прицепщик.
И каждый взрослый, когда подходил к берегу, непременно бросал презрительное: «Правее бы надо!»
Шофер, весь потный, растрепанный, позабыл о своей медлительной важности. Ни на кого не глядя, он наклонился над радиатором и стал что-то там протирать тряпкой.
Ленечка, держась за поднятые шаровары, осторожно подошел к нему и деловито спросил:
— Товарищ шофер, скажите, пожалуйста, мы скоро поедем дальше?
Тот зловеще промолчал.
— Да, пожалуй, не видать колхозникам морского льва, — тяжело вздохнул я.
Ребята — и наши и деревенские — вздумали купаться. С криками они забрызгались и заплясали вокруг машины.
— Где трактор? — коротко спросил бригадир деда-прицепщика.
К счастью, трактор только что приехал в село «обедать».
Дед во всю прыть помчался в гору в своих белых валенках, и через пять минут…
О, какая это была чарующая музыка! Мы услышали бодрое тарахтение трактора. Избавитель показался из-за плетней огородов, повернул и поехал вниз. Лязгали гусеницы, клубами поднималась пыль, шарахались куры…