— Раз, два, три, четыре!
Тридцать синих мальчиков и девочек выпрямлялись и нагибались, снова вскидывали руки вверх, вперед…
— Раз, два, три, четыре! Не задерживать дыхание! Руки в стороны! — командовал беловолосый, которого звали Вовой.
Я чувствовал себя несколько неловко: на меня никто не смотрел, никто не обращал внимания…
У крыльца лежала груда туго набитых рюкзаков, ведра, какие-то длинные темно-зеленые свертки — верно, палатки…
Вдруг во двор школы въехал грузовик и повернул прямо на ребят, Гимнастические упражнения пришлось прервать.
Из кабины выскочил здоровенный детина в ковбойке и стал командовать шоферу:
— Так, так, разворачивай! Задний ход! Сюда! Еще сюда! Так!
Машина то пятилась, то поворачивалась, то двигалась вперед, наконец, встала у крыльца.
Ребята столпились вокруг машины, с любопытством заглядывая за борта. В кузове я увидел большой токарный станок. Детина в ковбойке, очевидно грузчик, лязгая засовами, быстро открыл боковой борт. Мальчики тут же полезли на верх машины, перекинули две деревянные лаги с кузова на крыльцо, взяли в руки ломы и стежки…
— Слушать мою команду! — закричал великан-грузчик. — Гриша, поддевай отсюда! Миша, дай сюда лом! Раз, два — взяли!
Я начал раздражаться — столько потерял времени зря! К тому же, я с утра ничего не ел. А жена сегодня обещала жареную скумбрию под белым соусом…
— Раз, два — взяли! Еще взяли! — командовал грузчик.
Девочки тоже устремились к машине. Будущие туристы дружно со всех сторон облепили станок и кто ломом или стежком, а кто просто плечом попытался продвинуть его в дверь.
Растрепанный, успевший где-то загореть, краснощекий грузчик подсунул под станок толстый лом, напряглись мускулы его рук…
Ох, и силы же у него!
Станок перевалился через порог, и вскоре вся масса ребятишек во главе с грузчиком, толкаясь, исчезла вслед за станком за дверью школы.
— Уйду, и все! — в досаде пробормотал я. — Никому до меня нет никакого дела.
А есть так хотелось, что я подошел к цветнику, сорвал молоденькие листочки настурции и стал их грызть.
В эту минуту из двери школы выскочил грузчик, за ним ребята. Все тотчас же окружили меня.
— Простите, я не знал, что вы должны прийти. А нам так нужно с вами встретиться! Вы представляете — шефы подарили токарный станок. Директор меня и попросила его забрать. Разрешите познакомиться — старший пионервожатый и начальник похода Николай Викторович…
Свою фамилию он произнес нарочно невнятно. Получилось нечто вроде «Кап-кап-ко».
— Первый вопрос — меня крайне интересует, что это за березовые книги?
— Начала тринадцатого века, до татарского нашествия, — без запинки ответил я.
— Очень хорошо! Мы собираемся организовать в школе музей. Найденные экспонаты поместим в исторический отдел.
Я было хотел заметить, что разговор идет о редкостях мирового значения, но подумал, что рано еще об этом говорить.
— Да, о скольких вещах нам предстоит предварительно переговорить, сколько подробностей рассчитать, — задумчиво сказал Николай Викторович и взглянул на часы. — Простите, мне ужасно неудобно перед вами, — быстро сказал он, — нам пора в тренировочный поход.
Что ж, мне оставалось только пробормотать: «Ничего, ничего…» И я снова вспомнил о скумбрии.
Мы договорились, что во вторник я опять приду в их школу к последнему уроку. Николай Викторович еще раз попросил у меня прощения и дал честное слово, что ни за каким станком больше не поедет.
— Гриша, подойди сюда, — позвал он.
Небрежно заложив руки за спину, к нам подошел высокий толстогубый мальчик. Его светлые волосы торчали, как петушиный гребешок. Видимо, мальчик очень гордился своей прической и постоянно взбивал ее кверху.
— Командир отряда, видишь часы? — Николай Викторович постучал по левой кисти. — Если через десять минут не будете готовы, мы опоздаем на поезд. Знаешь, как в армии командуют?
— Есть как в армии! — звонко крикнул Гриша и подбежал к мальчикам. — Ребята, этот конец сюда заложить! Этот отсюда давай! Держи веревку!
Руки мальчиков и девочек забегали. Одна палатка, другая исчезли в недрах чехлов, кастрюли и ведра загремели…
Николай Викторович отвел меня в сторону.
— У меня к вам есть одно дело, — прошептал он. — Школьный врач сегодня из-за вас мне сказала кучу неприятных слов. Вы же Гале выдали справку?
— Вообще при шумах в сердце подобного характера я обычно разрешаю заниматься туризмом, — холодно возразил я. — Но школьный врач, постоянно наблюдающий за девочкой, лучше меня ее знает. Я мог недостаточно внимательно ее осмотреть.