— Можно ли доверять памяти пьяницы?
Касио уверенно улыбнулся.
— Арта заплатила ему новенькой стодолларовой банкнотой. У него не было сдачи, и она велела ему оставить ее себе. Поверьте, ему не нужно было стараться, чтобы сохранить в памяти такое событие.
— Украденные деньги — в юрисдикции ФБР. Где ваше место в этой картине? Почему вы так упрямо преследуете преступника, чей след давно остыл?
— Я сократил свою фамилию по соображениям бизнеса. Раньше меня звали Касилио. Арта моя дочь.
Наступила неловкая тишина. Снаружи в окна доносился шум взлетающего лайнера. Питт встал и прошел на кухню. Налил из кофейника в чашку холодного кофе и поставил в микроволновую печь.
— Хотите еще выпить, мистер Касио?
Касио покачал головой.
— Значит, вывод таков: по-вашему, в исчезновении вашей дочери есть что-то странное.
— Ни она, ни судно не добрались до порта, но деньги, которые были при ней, появляются таким образом, как будто их понемногу отмывают. Вам не кажется это странным, мистер Питт?
— Не отрицаю, в ваших словах есть смысл. — Микроволновка запищала, и Питт достал чашку с дымящимся кофе. — Но не понимаю, чего вы хотите от меня.
— У меня есть несколько вопросов.
Питт сел. Теперь ему не просто было любопытно.
— Задавайте.
— Где вы нашли „Сан-Марино“? Я хочу сказать — в какой части Тихого океана?
— В районе южного побережья Аляски, — туманно ответил Питт.
— Далековато от маршрута судна, идущего из Сан-Франциско в Новую Зеландию, вам не кажется?
— Да, далековато, — согласился Питт.
— Тысячи две миль?
— Да побольше. — Питт отпил кофе и скорчил гримасу. Такой крепкий, что сгодится на раствор для кладки. Он поднял голову. — Прежде чем мы продолжим, скажу, что вам придется заплатить.
Касио оценивающе взглянул на него.
— Вы не кажетесь мне человеком в большой нужде.
— Я хотел бы узнать названия европейских банков, через которые проходили украденные деньги.
— Есть какие-то особые причины? — спросил Касио, не скрывая удивления.
— Ничего не могу вам сказать.
— Вы не очень склонны сотрудничать.
Питт хотел ответить, но телефон на столе громко зазвонил.
— Алло.
— Дирк, говорит Эйгер. Ты еще не спишь?
— Спасибо, что позвонил. Как Салли? Все еще в реанимации?
— Значит, не можешь говорить?
— Не очень.
— Но слушать можешь.
— Легко.
— Дурные новости. Я ничего не получил. Больше шансов подкинуть карты в воздух и поймать стрит-флэш.
— Может, я добавлю шансов. Подожди минутку. — Питт повернулся к Касио. — Так как насчет списка банков?
Касио медленно встал, налил себе еще „Джека Дэниэлса“ и повернулся спиной к Питту.
— Договоримся, мистер Питт. Список банков за все, что вы знаете о „Сан-Марино“. И мне плевать, даже если это записано на внутренней стороне трусов президента. Либо мы договариваемся, либо я ухожу.
— Откуда вы знаете, что я не солгу?
— Мой список тоже может быть ложным.
— Взаимное доверие, — с кривой улыбкой сказал Питт.
— Какое к дьяволу доверие? — хмыкнул Касио. — Но у нас с вами нет выбора.
Он достал из папки листок и протянул Питту, который по телефону прочел список Эйгеру.
— Что теперь? — спросил Касио.
— А теперь я расскажу вам, что случилось с „Сан-Марино“. И к завтраку, возможно, смогу сказать вам, кто убил вашу дочь.
Глава 25
Через пятнадцать минут после восхода солнца фотоэлементы отключили все уличные фонари в Вашингтоне. Одна за другой, с промежутком в одну-две секунды, гасли желтые и красные натриевые лампы высокого давления. Они будут ждать весь день, а за пятнадцать минут до заката светочувствительные датчики снова включат их.
Торопясь в тускнеющем свете ламп по служебному туннелю, Сэм Эммет чувствовал дрожь утреннего уличного движения. Не было ни морских пехотинцев, ни охраны из агентов секретной службы. Он шел один, как и все остальные.
Единственным человеком, кого он встретил, выйдя из машины у здания министерства финансов, был охранник Белого дома, стоявший у двери подвала. На верху лестницы, ведущей в ситуационный кабинет, с ним поздоровался Алан Мерсье.
— Опаздываете, — сообщил ему Мерсье.
Эммет посмотрел на часы и увидел, что пришел за пять минут до срока.
— Все? — спросил он.
— Кроме Симмонса, который в Египте, и Лукаса, произносящего за вас речь в Принстоне, все явились.