Я погоняла эту мысль, и решила, что лошадь с собой точно не хочу тащить. В конце концов, отправлю парней экипаж в городе нанять!
Всё, на корабль.
Ворота распахнулись ровно в шесть утра, секунда в секунду, поразив меня такой точностью. Может, у них начальник стражи перфекционист? Или начальник города, как он тут называется? Я заглянула в альманах. Султан. Аж Сулейман Великолепный, не хухры вам мухры! Хотя написано: в разговорном ходу четыре языка, русский в том числе. А-а-а, выход портала — Самаркандская область. Ясно-ясно. Старая союзная память поддерживается новой торговлей.
В воротах началось движение, порт наполнился народом и очень быстро ожил. Вон, рыбацкие лодочки двинулись в море.
— Ну что, ребятушки, пошли. Ты, Абрам, большие ворота не открывай. Испугаются ещё вдруг, бросаться начнут острыми предметами. И вообще, давай во-о-он там выйдем, сарайками прикроемся. Что-то я не хочу дурацкие вопросы с утра слушать.
Мы выгрузились за какими-то рыбацкими конурками и пошли торжественной процессией вверх по дороге. У ворот нас заметили и несколько напряглись.
Я, как солидная дама, отправила объясняться со стражей Глирдана. Он вам и толмач (ну, мало ли), и дипломат. Тем более — восток, что ж я буду…
По-русски, действительно, тут разговаривали весьма уверенно.
Так-так… Кто-что? Ах, из Белого Ворона? Как же, как же, слыхали о таком. Благородная госпожа с частным визитом? Да что вы говорите! И даже документы есть с магической защитой? А можно взглянуть? Чистая формальность, конечно же! А цель посещения? Туризм? Ну конечно, город у нас красивый. Туда можно пройти, сюда… Очень хорошую гостиницу можем посоветовать. Ах, вы ненадолго? Тогда ресторан (по-любому же каких-нибудь родственников рекламируют, ха). Очень вкусно, мамой клянусь! Приятного отдыха.
Ну вот и ладно.
Между прочим, всё по-честному. У меня и в самом деле имеется обыкновенный беловоронский паспорт. ФИО, фотка, магические печати. Для удостоверения о том, что я, понимаешь, баронесса, есть отдельная формальная бумага — не обязательно же всем сразу её показывать…
От идеи нанять повозку мы по зрелом размышлении отказались. Любопытно было всё же пройтись по городу без особой спешки, поглазеть, раз уж представилась такая оказия. Наджах оказался приятно чистым, с ярко выраженным тяготением к среднеазиатской эстетике. Выстроен он был просторно и нарядно, даже кичливо, во всяком случае, улицы, проходящие через центр. Несмотря на ранний час, на перекрёстках уже было полно народу, и базар вовсю разворачивал палатки. Я подхватила под локотки Женьку и Кэйли — мало ли, вдруг здесь принято девок воровать? — и спросила:
— Ну что, есть идеи? — кроме девчонок рядом со мной остались Серегер, Коле, Абрам и Глирдан, остальные образовали вокруг нас кольцо и ненавязчиво отсекали многочисленных желающих чего-нибудь продать или купить.
— Пройдёмся по рядам? — предложил Глирдан. — Купцы всегда всё знают. Поспрашиваем. Как там вашего адресата зовут? Темир Каримов?
Однако эта замечательная тактика почему-то дала не то что бы осечку, а какой-то очень странный результат. Все — все! — опрошенные нами торговцы сперва резко переставали понимать русский язык, а после переключения Глирдана на их родной всячески уводили тему, и в лучшем случае мы получали «я ничем не могу вам помочь».
Мы прошли базар насквозь, через весь центральный ряд — и ничего.
— Ну что, налево или направо? — несколько обескураженно спросил Глирдан.
Мне аж смешно стало. Давненько у нашего барда не случалось таких обломов.
— О! А вон эта харчевня, что нам сватали! — объявил Серегер.
— Ну, хоть что-то мы нашли, — хмыкнул Коле.
Прямо напротив нас высился очень помпезный ярко-мозаичный фасад заведения с большими витражными окнами и золотисто-переливающимися мозаичными же огромными буквами «Марджанджа».
Импрессион!*
*впечатляет (франц.)
Тут по вечерам, поди, кто-нибудь под Шуфутинского поёт. Зажигает, тысызыть. А может и сам Шуфутинский. Ну, а вдруг?
— А пошли посидим, — решила я, — мысли в кучу соберём. Глирдан, назначаешься моим голосом. На, держи кошелёк.
Восток, как-никак. Знатная дама не может себе позволить разговаривать с обслугой. И тем более сама за себя расплачиваться — иначе выходит, что никакая она не знатная.
— Сделаем в лучшем виде, матушка кельда!
Внутри оказалось ожидаемо ярко и пёстро. Причём, абсолютно всё — от пола до потолка. Нет, включая потолок! Диваны, подушки, узорчатые тарелки и вазы. Ковры, ковры, ковры… Люблю такое, вообще-то.