Глирдан начал петь.
О, эту я любила. Исполнители, правда, оказались гнилыми человечками и умерли рано, но песня мне нравилась. Особенно припев:
Где-то ангелы кричат: «Прости-прощай!»
Плавится любовь, как свеча.
Разлилась по сердцу печаль,
Я навеки твой, ты — ничья…
Я бы, правда, спела: «ты — моя», но тут уж что имеем.
Глирдан пел под одинокую гитару, едва слышно перебирая струны. Но звук становился всё глубже, заполнял окружающее пространство, гипнотизировал… В конце первого припева все звуки снова на секунду замерли, тишина сделалась прямо осязаемой — и взорвалась большим симфоническим оркестром! Под куполом темноты закружились десятки музыкантов, похожих на полупрозрачных летающих фэйри, Они проявлялись чётче и почти исчезали. Пронизывающие звуки скрипок проникали в самые души. Рождались и умирали звёзды. Вселенные проносились сквозь вечность…
Я навеки твой, ты — моя…
Как они умудрились это сделать?
Я хотела зааплодировать вместе со всеми замершими от восторга зрителями… и проснулась.
Я лежала на нашей с Вовкой кровати, слишком широкой для меня одной, и понимала, что хрен бы он ушёл от меня окончательно. Только не он.
Ну, а раз уж боги не дают мне смерти, значит, в чём-то моя миссия в этом мире до конца не завершена.
Я сползла с печной лежанки и огляделась по сторонам. Тэкс. Вряд ли я смогу припомнить что-нибудь ещё незавершённое. Хм. Что ж. С моей точки зрения, вопрос весьма спорный, но раз уж боги считают иначе…
Я решительно открыла шкаф с талмудами своих разрозненных дневников.
Когда Галя в следующий раз прилетела с корзиной провизии, и мы уселись пить чай, я попросила:
— Сорокового июня прилетишь за мной?
Галя выпучила глаза и отхлебнула из кружки:
— Ну-у-у… хорошо.
Боится, поди, что я передумаю, хе-хе.
Да, я начала приезжать в Серый Камень на день Середины лета. Все страшно обрадовались и начали меня приглашать — туда, сюда. По гостям ездить я отказалась. Ну, не могу, честно. А вот, раз уж выбралась, немного позаниматься с молодыми медичками согласилась. И как-то исподволь задерживаться после серединно-летних гуляний и проводить учебные целительские семинары вошло у меня в привычку. Две недели, это был тот максимум, который я могла провести вдали от дома, который мне построил муж.
ВСЕ МОИ СРОКИ…
Итак, год шёл девятьсот восемьдесят шестой, до полной тыщи остались сущие копейки, а если прибавить те годы, что мне достались на Старой Земле, то я давно исчерпала положенный лимит. За двадцать семь прошедших лет моя голова стала совсем седой…
Зато я закончила все хроники, какие хотела! А то Вова всё сетовал: когда допишешь, да когда допишешь…
Сегодня я прочла две лекции — для начинающих целителей и для продвинутых. После обеда должен состояться расширенный практикум, но сейчас, пока есть свободное время, мне захотелось прийти сюда, к старому мэллорну.
Скамейка рядом с Вовкиной могилой оказалась занята. Не уверена, что этих дам видел ещё кто-то кроме меня. И так уж случилось, что их присутствия в моей жизни было гораздо больше, чем остальных из восьми.
— День добрый, светлые госпожи!
— Присаживайся, дорогая, — Леля легко взмахнула рукой.
Напротив скамьи появилась вторая — белая и ажурная, как они любят.
— Время? — я опустилась и погладила мягкое шероховатое сиденье. Назад оборачиваться не хотелось. Почему-то я была уверена, что увижу себя же, лежащую поверх мужниной надгробной плиты. Трагически живописно, конечно же, ха!
— С возрастом ты стала немногословной, — полувопросительно заметила Эйра.
— Муж ушёл, кого мне донимать, — усмехнулась я.
Немного помолчали.
— Мир стал больше, — многозначительно заметила Эйра.
Это она в смысле, что людей теперь преизрядно больше, чем в первые века.
— Нужны помощники? — со скепсисом спросила я.
Ни в жисть не поверю, что они не справляются.
— Вообще, было бы неплохо, — снова ответила Эйра.
Я картинно вздохнула. Нет, честно скажем, картинно по-бабулечьи покряхтела:
— Вы уж простите дамы… Но муж для меня важнее. Я всё же надеюсь, что он ждёт.
— Я же говорила! — довольно засмеялась Леля и хлопнула сестру по плечу, — Конечно, ждёт! Но это не отменяет нашего предложения.
— Командная работа? В смысле — парная?
— Конечно! Вы двое — просто команда-ураган!