— Ждать?.. Согласна.
— Нужны чистые бланки паспортов, пропусков, служебных удостоверений.
— Попробую.
— Передашь их Ирине.
Клава по-гусиному прошипела:
— И-ирине? Вот ты о ком печешься, голубчик! Пропади она пропадом, твоя Ирина!
Семен отшатнулся:
— Клава, опомнись!
Но она твердила свое:
— С ней путаешься… с белобрысой пигалицей? Не выйдет! С ней таскаешься, собственными глазами видела, она в саду тогда тебя ожидала. «С одним человеком встретиться надо!» Прямо бы говорил — к бабе, мол, ухожу.
— Замолчишь ты, наконец? — Это крикнул Николай, незаметно вошедший в комнату. Подскочив к сестре, влепил пощечину. — Говори, да знай меру!
Размахивая руками, Николай бросал обидные слова:
— Всю фамилию испаскудила, дети и то овчаркой тебя кличут. Ух, так бы и размозжил крашеную рожу! А еще других обзываешь, ты Ирининого ногтя не стоишь.
Клава, притихнув, вслушивалась. Николай, с презрением взглянув на сестру, позвал Семена:
— Старики ужинать кличут. Пойдем.
За ужином Семен чувствовал себя неловко. Выпив стакан чаю, вернулся к себе. Девушки в комнате не было. Стал укладываться спать, но из-за двери послышался голос Николая:
— К тебе можно?
— Заходи. Как Клава?..
Николай сказал другое:
— Мама мне о Маланье рассказывала. Придется перебазироваться.
— Чем скорее, тем лучше. К кому только?
— Завтра с Мишей Поляковым потолкую.
— Я уже говорил об одном хуторе.
— Дай слово, что ответа будешь ждать здесь.
— Даю. О Клаве стоит подумать, она не совсем потерянный для нас человек.
Николай с горечью, но твердо возразил:
— Потерянный. В народе говорят: свинья не родит бобра. Клавка — тот единственный случай, когда произошло наоборот.
— Одумается, если по-серьезному за нее взяться. Молодая ведь.
— Влюбилась она в тебя. Имя Ирины терпеть не может. — Неожиданно Николай посоветовал: — А ты того… приголубь ее. Ну, как другие мужчины, не любя… Иначе черт знает что натворит!
Нелепое предложение поразило Семена:
— Коля, как не стыдно, я готов ударить тебя! Николай рассмеялся:
— Не способный ты на подлость. Тогда опасайся Клавки… Завтра из дома не выходи до моего возвращения. Я с Поляковым посоветуюсь, как нам быть.
Семен тревожно ждал весь день. Не зная, как убить время, шатался по квартире. Вошел в узкую комнату Николая. На стенке прилажена самодельная полка. На ней аккуратно расставлены учебники по высшей математике, философии. Второй ряд отведен классикам — Пушкину, Лермонтову, Льву Толстому, Чехову. Здесь же в твердом переплете роскошно изданный роман Войнич «Овод» — любимая книга молодого Лунина.
В сумерках вернулась Клава, в чем-то упрекала Власовну, долго плескалась у рукомойника. Потом послышались звуки гитары.
В халатике из набивного креп-марокена Клава выглядела очень эффектно. Уверенная в себе, шумно ворвалась в боковушку, ловкими движениями накинула на дверь крючок. Подойдя к Семену, обхватила шею руками:
— Сема, любимый, будут документы, будут. Не могу я без тебя. Не хочешь жениться, давай так… понимаешь? Я на все согласна… Твоей хочу стать, — с трепетом шептала она, будто ничего вчерашнего и в помине не существовало.
Такого оборота Семен не ожидал — растерялся, остолбенел.
— Я твоя, твоя… — Клава иступленно целовала его.
Семен обхватил девушку руками, крепко сжал. Она легонько застонала, торжествующе громко рассмеялась. Захлебывающийся ее смех вернул его к действительности. Семен отбросил крючок с двери. И сделал это как раз вовремя. Без стука вошел Николай, сделал вид, что не заметил разлохмаченных волос, пылающих щек сестры, строго приказал ей:
— Иди к себе!
Клава пулей выбежала из комнаты.
— Урод, пустышка, — бросил вслед сестре и к Метелину: — Собирайся, Сема, выход найден. Миша ходил советоваться.
— С кем?
«Зачем спрашиваю? — упрекнул он себя. — Конечно же, с Максимом Максимовичем советовался Поляков».
Николай ответил:
— Мне неизвестно.
— Куда меня?
И опять излишний вопрос: кроме Насти — некуда. Семен сам рассказал Максиму Максимовичу о Пятихатках. Тот пообещал узнать все о Насте, Василии и об их хуторе.
— Не сказал, — отозвался Николай. — Я сопровождаю до явки. Действую по твоему совету: делаю, что велят, вопросов не задаю.
ФОТОГРАФИЯ МЕТЕЛИНА
По дороге на службу Клава забежала к Трубниковым. Надежда Илларионовна возилась у печки, готовила завтрак. Костя брился, Сашко еще спал. При ее появлении дом наполнился движением, звуками. Она поцеловала старуху, схватила помазок, измазала мыльной пеной Костю. Ирина в своей комнате перед зеркалом причесывалась. Клава дотронулась до ее мягких, длинных волос: