— Был очень сложный день. Я устал, и у меня разболелась голова. Это было лекарство.
Он внимательно смотрел ей в глаза и видел её страх. Страх на уровне подсознания. Страх жертвы перед хищником.
Володя притянул её к себе, усадил на колени.
— Это не повторится. Я обещаю.
— Правда? — её голос был слишком тихим и в нём сквозил всё тот же страх.
— Никогда. Прости. Разве я врал тебе?
— Нет. Ты не врал. Просто сегодня произошло то, чего я больше всего боялась. У вас спирт стоит бутылями, его столько, что в нём купаться можно. Мама говорит, что патологоанатомы все пьют и ты будешь. Что вопрос только времени.
— Мама говорит?
— Да, мама. Я не слушаю, я стараюсь не слушать. И ты повода никогда не давал, а сегодня…
— Ксюша, милая. У нас с тобой дети. У меня Данька ещё. Неужели ты думаешь, что я смогу их предать? Вас предать? Я слишком дорожу вами.
— Я знаю, Вова.
В её глазах стояли слёзы.
Часть 3
С самого утра работы было много, то есть не просто много, а очень много.
Ночью шёл дождь. Что привело к дорожно-транспортным происшествиям.
В одном погиб пожилой мужчина, не справившийся с управлением, и сидевший рядом пассажир. А в другом молодая женщина с девочкой, которые переходили дорогу в неположенном месте. В темноте их не заметил водитель, в результате два трупа.
Случайность? Да, случайность. Никто не собирался умирать, а виновником смертей тем более ни один здравомыслящий человек быть тоже не хотел. Просто пересеклись их пути, в данной точке и в данное время.
Кто виноват? Трудно сказать — кто. Только есть суровая статистика, которая гласит, что более шести процентов погибших в ДТП — это дети.
В данном случае можно винить лишь дождь. Он виноват в том, что мокрый асфальт и сухой асфальт имеют разный коэффициент сцепления колёс с дорогой, что тормозной путь становится длиннее, следовательно, вероятность столкновения больше.
Виновата мать, переходившая с ребёнком дорогу в тёмном месте и не на светофоре.
Виновата, даже в том, что и на ней, и на девочке были чёрные плащи, а это делало их совершенно незаметными в темноте. Сколько можно найти всех этих «виноват»? Много.
Только толку-то.
Жизнь не вернуть. И чувство вины тоже никакими санкциями не измерить. Кто может наказать человека больше, чем он сам себя? Никто не может.
***
Рабочий день приближался к концу. Протоколы вскрытий были написаны, бумаги оформлены. Заключения и справки выданы. Перед уходом домой эксперты решили выпить крепкого чаю.
— Вова, ты знаешь, что «эксперт» в переводе с латыни означает «сведущий»?
— Знаю, Семёныч. А ты знаешь, что «голова», к счастью, по-прежнему остаётся самым важным и основным «инструментом» судебно-медицинского эксперта?
— Да, голова, причём твоя или моя. А вот скажи мне, Вова, почему бы наши головы не оснастить бы в дополнение рентгеновским аппаратом, чтобы легче было переломы и костные повреждения описывать и инородные тела искать не методом проб и ошибок?
— А я отвечу. Потому что рентген-аппарат денег стоит, дополнительных затрат. Тебе зарплату платят только за голову, а сколько ты там мыслить собираешься, никто количественно определять не будет. Посчитают лишь протоколы — конечный этап твоего мыслительного процесса. Мы же с тобой, Семёныч, пользы государству практически не приносим. Финансирование у нас скудное от Минздрава, а требования к нам высокие, от Минюста. Так что скажи спасибо за то, что имеем.
— Скучный ты, Вова. Сегодня скучный и злой. Вот злой-то почему?
— Да нет, не злой.
— Не прикидывайся. Проговори проблему, она отпадёт сама собой.
— Психолог, блин.
— Сам сказал, что моя голова ценный инструмент. Говори.
— Пиши лучше протоколы.
Семёныч посмотрел внимательно на коллегу и решил временно прекратить расспросы. А дальше стало действительно не до расспросов, потому что в ординаторскую ввалился следователь.
— Семёныч, налей, будь человеком. Мне успокоиться надо. С самим собой примириться.
— Ты сюда пришёл спирт жрать? Или по делу? — Семёныч открыл сейф и вытащил бутыль со спиртом, небольшую такую, литра на три.
— Рабочий день закончился. Я, может быть, расстроен. Я, может быть, трупам вашим завидую, потому что хуже им уже не будет, в отличие от меня. А ты, врач по образованию, дававший клятву Гиппократа, не можешь подлечить мне душу…
— А совесть тебе, Юра, кто лечить будет? И каким спиртом ты её глушить собрался? — спросил Володя.
— На, пей! — Семёныч протянул следователю мерный стаканчик на пятьдесят миллилитров, по верхнюю кромку которого была налита прозрачная жидкость. И налил стакан обычной водопроводной воды.