Старик затормозил и вытаращился, приникнув лицом к стеклу. Волчица рвалась, металась и выгибалась так, что мальчику пришлось, обхватив сзади, удерживать ее обеими руками. К тому времени, когда грузовик с ними поравнялся, Билли уже лежал на земле, обняв ее ногами за туловище и руками за шею. Старик остановил машину, бросив двигатель на холостом ходу, и, облокотись на сиденье, стал крутить ручку, опуская стекло окна.
— Что за черт! — повторял он при этом. — Что за черт!
— Послушайте, вы не могли бы выключить тарахтелку? — сказал мальчик.
— Черт, это же волк!
— Да, сэр, да, да.
— Но это же черт-те что!
— Машина пугает ее.
— Чего-чего? Пугает?
— Да, сэр.
— Парень, ты там что — с дуба рухнул? Ведь он выпутается да и сожрет тебя живьем!
— Да, сэр.
— Что ты с ним возишься?
— Это она.
— Это чего?
— Она. Это она.
— Разрази меня гром, да какая, к черту, разница, он или она. Что ты с ней возишься?
— Возьму домой.
— Домой?
— Да, сэр.
— Да за каким же бесноватым хреном?
— Вы не могли бы выключить тарахтелку?
— Ага, потом ее попробуй заведи!
— Ну тогда не могли бы вы подъехать вон туда, там поймать моего коня и привести сюда? Эту-то я бы привязал, да она вся в проволоке замотается.
— Что бы я сделал с удовольствием, так это попытался бы вразумить тебя, чтобы ты своей зверюге на зуб не попал, — сказал старик. — Зачем тебе тащить ее домой?
— Бога ради, это долгий разговор.
— Но я бы все-таки послушал.
Мальчик посмотрел на дорогу — туда, где стоял и щипал траву конь. Перевел взгляд на старика.
— Что ж… — проговорил он. — Отец велел мне, если она попадется, съездить за ним, но мне не хотелось оставлять ее одну, потому что туда должны были прийти на обед бакерос, и я боялся, что они, скорей всего, ее застрелят, вот я и решил попробовать забрать ее с собой.
— Ты всегда был такой сумасшедший?
— Не знаю. У меня пока не было случая провериться.
— Тебе сколько?
— Шестнадцать.
— Шестнадцать…
— Да, сэр.
— Так вот, ума у тебя — как у гуся, даже меньше. Ты знаешь это?
— Что ж, может быть, вы и правы.
— Как ты собираешься заставить коня смириться с таким соседством?
— Если мне удастся его поймать, вряд ли я позволю ему высказывать возражения.
— Собираешься вести ее за конем на привязи?
— Да, сэр.
— Как ты ее хотя бы идти заставишь?
— Так ведь выбора у нее особо-то и не будет…
Старик промолчал, сидит смотрит. Потом вылез, хлопнул дверцей, поправил шляпу и, обойдя машину кругом, встал на обочине лицом к канаве. Он был в брезентовых штанах и брезентовой же, подбитой пледом куртке с вельветовым воротником; на ногах сапоги с подковами, на голове дорогая широкополая касторовая шляпа, из тех, что называются обычно именем Джона Б. Стетсона.
— А ближе можно подойти?
— Да хоть вплотную.
Он перелез через канаву, подошел, стал. Смотрит на волчицу. Перевел взгляд на мальчика, опять на волчицу:
— А ведь она щениться собирается.
— Да, сэр.
— Это просто здорово, что ты поймал ее!
— Да, сэр.
— Потрогать можно?
— Да, сэр. Можете потрогать.
Сев на корточки, старик положил ладонь волчице на холку. Она судорожно рванулась — он отдернул руку. Потом опять потрогал. Глянул на мальчика.
— Ты смотри-ка! — сказал он. — И впрямь волчица.
— Да, сэр.
— Что собираешься с ней делать?
— Пока не знаю.
— Наверное, обратишься за премией. Продашь шкуру.
— Да, сэр.
— А ей не очень нравится, когда ее трогают, ты заметил?
— Да, сэр, не очень.
— Знаешь, мы тут когда-то гоняли скот из Сьенега-Спрингз наверх. И для первой ночевки обычно разбивали лагерь в Гавенмент-Дро. Ой, как они тут выли — по всей долине! Представь: первые теплые ночи, а? Здесь, в этой части долины, их было столько! Надо же, а ведь который год не слышу вовсе.
— Она пришлая. Из Мексики.
— Вот это наверняка. Тут ежели они и есть, так все из Мексики.
Он встал и посмотрел вдоль канавы — туда, где пасся конь.
— Вот тебе мой совет, если уж на то пошло, — сказал он. — Не мучься дурью, а давай-ка я принесу тебе винтарь, который, я вижу, торчит у тебя из голенища за седлом, и стрельни-ка ты эту зверюгу между глаз, да и дело с концом.
— Мне бы вот коня только поймать, а там я разберусь, — сказал мальчик.
— Что ж. Делай как знаешь.
— Да, сэр. Вот я и собираюсь.
Старик покачал головой.
— Ладно, жди здесь, — сказал он. — Пойду приведу его.