1. Главная
  2. Книги
  3. Рафальский Сергей Милич
  4. За чертой
  5. Страница 5
Выбрать главу
На чертежах заревой стаял воск, Отливаться по формулам стал Раскаленный до бела мозг — Благороднейший в мире металл…
3
Время метать золотую икру… Семь стариков — заколдованный круг — Семь миллиардов и семь катаров, Семь портфелей — пилюли Ара… Мистер Форд аккуратно брит, Мистер бледен — счета и расчеты… Сотый раз проверяются соты, Где отлагается «Планетарит»… Точка в точку —                                    в обрез… Семь стариков пробурчали — «Yes». Трещит телеграф,                               хрипит телефон. Город и Мир —                                 сражен. Каждый слух исполински крылат: «Планетарит Синдикат».
4
Песня поэта, Солнце и лето — Все это бредни,                                 вздор. День ото дня Сатанинский Хор, День ото дня труд                                     крут. Эй, не робей, Подтянись. Бей, молот, бей. Колес подгоняй рысь. И ты помогай, Огонь-Чародей, — Разъединяй и сливай, Раскаливай — Палевый, Красный! Не ты ли приял от купели мир бренный и все же                                                                         прекрасный? Не ты ли в планетной метели Невестную Землю                                                                                    вознес Росами роз, Громом колес, Мыслью рос? Взойдет, наливается, зреет — и сыплется зернами                                                                                        плод, И вновь прорастет и созреет —                                                         — таков Человеческий род… Закон примиренья — Закон постоянства… Эй, Чародей, повели Зерна Земли Сеять в пространстве.
5
Даже на крышах — с бою места. Каждому жаль происшествие скомкать… Блещет на солнце алмазная сталь. Речи, приветы и киносъемка. Семь стариков… Победят старики — К звездной пристани первый корабль. Шагами мгновений веков шаги… Пора! Курс на неведомый порт. Мистер Форд! На рукоятке немеет рука, Стрелка торопит — «…12…20…» Идет жена бледна и тонка, Идет, споткнулась —                                    — с живым прощаться… Нет и не будет роднее уст — Мир сиротеет в их теплой боли… Припал, оторвался —                                     — и сразу пуст, Только сгусток тяжелой воли. Падает люк — Мертвый звук, Мертвую память долой с плеча И до отказа рычаг… Гром в гром, В небо огнем, Дымом в небе — Был, как не был… Только родные глаза еще плачут, Только шляпы кружат и скачут. Стекла выплюнул ближний дом…
6
В ущельи метель, туман, Выше метелей — Монблан, Выше гор человечья рука Сталь и камень вкопала в снега. Стучит механизм,                                вращается свод. Окуляр за планетой идет. Жадные очи вперила Земля В чужие поля. День за днем — Ночь, рассвет — Сигнала огнем Нет. Треск искр — «…Всем…Всем… По-прежнему диск Нем…»
7
Собираются семь стариков. Снова семь односложных слов. Трещит телеграф,                                 хрипит телефон — Город покорен —                               — таков закон. Лоб разбит —                            ни на пядь Нельзя отступать. Вдове обеспечен текущий счет, Сначала весь ход работ, В пляске молота бубен сталь — Новой жертвы Земле не жаль — Другая жена просыпается в три, и четыре, и пять И ей скоро мужа на смерть провожать! Новый мистер упрям, как бес, Проверяет прорыв небес. Ищет неверный ход Плохую ступень…
Так мысль кует и молот кует. Бьет — кует Звено и звено… Все равно —                    через день,                                        через год — Победит «Планетарит»! Если живым запретила твердь — Победит через смерть! Пусть Форд, летя в бесконечность, гниет — Он все же летит вперед, И, что бы ни встретил на этом пути, Зерну суждено прорасти. Когда стальной разобьется гроб, В гниющем мозгу будет жить микроб — Он, как семя, земле и воде На еще голубой звезде. Века сотворят из чудес чудеса — Откроются в мир человечьи глаза, Откроется в мир человечья мечта. И вновь повлечет высота!
Только жизнь для всего и над всем Всех планет и времен Вифлеем! Все земное когда-то умрет, Не умрет Человеческий Род, Ибо в нем изначала скрыт «Планетарит».
1925 «Воля России». 1925. № 11

СТИХИ 1927–1966

Пролог

…«Двух станов не боец, а только гость случайный».
Никак, никогда и нигде не старался я вспомнить песню, с которой общеизвестный Ангел нес меня с неба на землю. Быть может, он вовсе не пел, а думал: «Как интересно родиться!» — Быть может, он — это я: дух нерожденный вернулся на небо, а он воплотился ночью осенней в семье священника на Волыни. И стал жить совершенно, как все… И только дикое свойство всегда оставаться самим собой помешало ему преуспеть на планете… Когда-нибудь срок свершится — в день страшный и величавый он с телом разъединится и возвратится в Сиянья и Славы и затоскует, святея, о плоти греховной, делах и затеях, о кроткой, простой, как улыбка, природе, о тихих полях под закатом махровым, о грусти и удали скифской запевки, что в весеннем ярясь хороводе, на пригорке под милым селом Холоневом заводили горячие девки.
~ 5 ~