– Умер?
– Официально… В заключении: «Признаков насильственной смерти не обнаружено…» Прошло не замеченным, – все знали, что он тяжело болен…
– Где похоронили?
– На «Южном», там же, где и Бэтмена с ребятами…
Она отвернулась, чтоб я не видел её слёз. Некоторое время стоим молча.
– Не плачь, Люда… – тронув её за плечо, говорю я.
– Да я не плачу, – отвечает она. – Уже отплакала…
Но глаза всё-таки вытирает.
– Я так о Кудине ничего и не знаю, – меняю наш разговор.
– Не знаешь?! – удивилась она. – Ах да, я ничего не сказала… Через час после вас зашли ВСУшники, обошли все палаты, переписали всех больных и ушли. Я тогда обрадовалась, что так легко утряслось… А утром вошёл «Айдар»… С ними был, ты его знаешь, на границе стоял…
– Блажеёнок?
Людмила несколько раз кивнула.
– Он сразу Кудина опознал. «Ба, яка зустрич! – кричит. – Ось он – сепаратюга!» Стали Кудина тащить с каталки… Кудин очнулся, что-то сказал ему… Тихо сказал, я не расслышала… А они озверели… Мы с Максимычем бросились защищать… Они нас в ординаторской заперли. Максимычу сильно лицо разбили… Мы смотрели в окно и всё видели…
Людмила надолго умолкла.
– Что видели? – прервал я молчание.
– Сожгли Кудина, – наконец сказала она. – Засыпали поленьями, скатами и сожгли… Прямо во дворе…
– А Светка умом тронулась, – помолчав, проговорила она. – Каждый день пешком с Ольховой приходит… Такая занехоженная стала, как старушонка… Ходит, шевелит палочкой остывшие угольки и шепчет одно и то же: «Соловей кукушечку клюнул у макушечку…»
Мы долго молчим.
– Мне пора, – сказала она. – Если вдруг… то я здесь, – кивнула на серый больничный корпус.
Но едва сделала шаг, тут же вернулась.
– О господи, что ж я о главном-то не сказала! – спохватилась она. – Вы с Женькой когда ушли, у Кудина телефон зазвонил. Я взяла, там высветилось: «Птаха». Я думаю, может, что важное, включила, а там Натаха…
Людмила снова умолкла. Было видно, что она подбирает нужные слова.
– Ну, что Натаха?.. – тороплю её я.
– Ничего… – вздохнув, сказала она. – Кричит: «Кудин, Кудин, Кудин!..» – и больше ничего. Я ей: «Натаха, Натаха!..» Не слышит меня… Кричит, задыхается, и гул мотора всё нарастает… «Ай-й…» – и оборвалось… Потом сколько ни перезванивала ей – недоступна…
Весь фасад Областной библиотеки побит осколками, ещё не вставлены оконные стёкла, не заделана огромная пробоина в левом крыле, хотя дыры уже прикрыты какими-то изодранными рекламными щитами. Когда-то в этом здании, в переполненном актовом зале, в сиянии люстр, проходили встречи со мной. Теперь тут полумрак и всюду ещё не убранный строительный мусор.
– Вы к кому? – окликнула на входе девушка в рабочем халате. Но потом узнала меня, улыбнулась и произнесла уже смущённо:
– Ой, извините, это вы… Идите наверх, Лидия Васильевна будет очень рада…
С Лидией Васильевной, директором библиотеки, мы знакомы давно. Сейчас я для неё редкий и очень дорогой гость.
– У нас тут ремонт. Всё приходится самим… Как умеем… – разводит она руками и добавляет с улыбкой: – Трудно, но не сдаёмся!
Мы сидим в просторном, абсолютно пустом помещении актового зала, и она рассказывает, как они тяжело пережили четырнадцатый год, и как сейчас, по сравнению с ним, всё прекрасно.
– Игорь Венедиктович замечательный руководитель! – говорит она. – Я у него уже была несколько раз. Он, конечно, невсесилен, когда такое тяжёлое положение в Республике, но обещает обязательно помочь с восстановлением. Нам с этого года стали платить зарплату – четыре тысячи… – сказала не без гордости.
– Разве это зарплата… – вздыхаю я.
– Нам целый год ничего не платили, и вот представьте, – ни один человек не бросил работу! А теперь нас внесли в бюджет – платят. Наконец, мы нужны Республике! И это при таком тяжёлом положении во всех отраслях. Если Республике нужны библиотеки, значит, она не погибнет! – с пафосом говорит Лидия Васильевна.
– Как же вы выживали до этого?
– Благодаря Игорю Венедиктовичу! В городе начинался настоящий голод. А он во всех районах открыл социальные столовые, в которых можно было бесплатно покушать и ещё взять баночку с супом для своих близких. А сколько детишек спасли! В школах, садиках детей кормили бесплатно…
– Наташень-ка! – зовёт Лидия Васильевна.
Вошла девушка в рабочем халате, которую я видел на входе в библиотеку.
– Наташенька, заварите нам кофе, – просит девушку.
И пока её нет, продолжает свой рассказ:
– Страшно вспоминать, Александр Николаевич, – говорит она, – с Металлиста и Счастья день и ночь били по зданию СБУ, там был штаб ополчения. Били по ним, а все снаряды почему-то прилетали к нам. Двери выбиты, окна разбиты – всё нараспашку. Как бросишь: книги – наше национальное богатство, а вдруг мародеры?.. Установили круглосуточное дежурство. Здесь и днюем, и ночуем. Со штаба пришли молодые ребята-ополченцы, давай гнать нас отсюда. Никто не идёт. Те ругаются на чём белый свет: «Вы что, бабы, на всю голову чокнутые? Не видите, что творится? А ну, уходите отсель!» – «Никуда мы не уйдём, будем охранять своё достояние». – «Ну, тогда смотрите, как поубивают вас – не обижайтесь!» – «Хорошо, не будем обижаться». И смех, и грех, – вспоминая былое, улыбается Лидия Васильевна.